Странное предложение - Тиффани Бонд Страница 54

– Знал? В прошедшем времени?

– В прошедшем времени, Керри, – спокойно согласился Алексис, все время наблюдая за ее реакцией. – А теперь я хочу знать, в чем дело.

Стюардесса улыбнулась хозяину и его невесте.

– Мистер Стефанидес, пристегнитесь, пожалуйста. Алексис достал папку и протянул ее Керри.

– Я разочарован. Ты использовала ребенка? Для чего? Чтобы разозлить меня? Отомстить за то, что я заставляю тебя выйти замуж? Я был о тебе лучшего мнения.

– Я не собиралась мстить. Я сделала это по другой причине. Я пыталась… пыталась…

– Что ты пыталась? – Он взял ее за подбородок. – Я не хочу больше лжи, Керри.

– Я не лгала тебе. Я действительно люблю Питера.

– Не увиливай, говори, в чем дело.

Керри посмотрела на потемневшее небо, на огни на крыльях самолета. Ей было трудно начать говорить.

– Ты всегда так себя контролировал… пока я не упомянула про Питера, и еще потом, когда мы… мы занимались любовью… Ты потерял его…

– Что?

– Контроль над собой. Тогда я поняла, что ты можешь меня любить. Поэтому я не мешала тебе думать, что Питер мужчина. По сути дела, я не лгала тебе. Я просто хотела, чтобы ты любил меня не как тело для вынашивания нашего ребенка, а потому, что это я, Керри О'Риордан. – Она оттолкнула его руку. – Я хотела убедиться, что ты ревнуешь. Упоминание о Питере было возможностью узнать твою реакцию.

– В самом деле?

– Да, твое лицо искажается, вот так…

Керри показала выражение его лица, и Алексис едва удержался от смеха. Он подавил этот порыв, сказав себе, что все еще рассержен на нее… А может быть, нет?..

– Вот так?

– Да, а когда ты злишься, вот так… Она скорчила другую гримасу.

Алексис провел рукой по ее волосам, немного успокаиваясь.

– Думаю, я был слишком жесток с тобой, требуя, чтобы ты вышла за меня замуж, родила мне ребенка, – и все во имя торговой флотилии.

Двигатели взревели, самолет вырулил на полосу, готовый к взлету.

– Не надо! Я знаю все о финансовых делах Петроса. Я знаю, что он не был даже близок к банкротству. Судя по документам, его бизнес в полном порядке, так что не говори мне этой ерунды.

Стюардесса тихонько кашлянула.

– Желаете кофе, сэр, мадам?

Керри кивнула, Алексис тоже, и они проводили взглядами стюардессу, прежде чем продолжить разговор.

– И, тем не менее, ты пошла на это. Почему? – спросил заинтригованный Алексис. Он понимал, что Керри умная женщина, понимал, что в плане Петроса было слишком много слабых мест, и он мог провалиться.

– Ты забыл про нашего ребенка?

Она устала от всего этого, так устала! Да, ей нравилась эта волшебная сказка, романтика, поцелуи, но голос разума говорил ей другое. Она должна выйти замуж ради их ребенка, ради себя самой за человека, которого любит, но который не любит ее.

– А другие причины? – спросил тихо Алексис.

– Еще две.

Он вопросительно приподнял бровь.

– Всего две? Какие же?

На мгновение Керри испугалась.

– Я жду.

– Тео. Я не могу вынести даже мысли о том, как он… – Она хотела сказать то, о чем думал Алексис, но не смогла заставить себя произнести слова «двигается вверх и вниз». – Я бы скорее уехала с острова, оставила дом, чем вышла замуж за Тео, чтобы подарить Петросу внука, которого он так хочет. – Керри серьезно посмотрела на Алексиса.

– А вторая причина?

– Вторая… – засмеялась она. – Ты в это не поверишь, поэтому я лучше не буду о ней говорить.

– А вторая? – повторил он, пристально смотря ей в лицо.

Должна ли она сказать ему? Да, должна. Она и так зашла слишком далеко.

– Вторая причина в том, что я очень привязалась к тебе.

Черт! Почему она не могла сказать прямо?

– Что? – У Алексиса было ошарашенное лицо, он явно не ожидал такого ответа. Это подстегнуло Керри.

– Иными словами… Я хочу сказать… Я люблю тебя! Я делала все это, даже использовала Питера, потому что я тебя люблю, – повторила она, заметив, что он нахмурился.

Стюардесса принесла кофе, который был выпит в полном молчании. Алексис быстро справился с изумлением и теперь вел себя так, будто ничего не произошло.

– Алексис! Не будь таким холодным. Я была с тобой откровенна, я открыла тебе свою душу. Я хочу знать, что ты тоже ко мне привязан.

Керри ненавидела себя за свою слабость: она чуть ли не умоляла его дать ей ответ, показать свое одобрение, уважение, хоть что-нибудь.

– Да, Керри, я тоже очень к тебе привязан, – сказал Алексис, обняв ее и уткнувшись подбородком ей в волосы. В голове у него звучали ее слова.

Так они проспали все оставшееся время, удовлетворенные и, казалось, счастливые.

– Керри, позволь мне, – сказал Алексис, выходя из кабины пилота. Керри стояла на кресле, пытаясь снять свои вещи.

Едва она сказала: «Ничего, я сама», – как нога у нее соскользнула и она полетела на пол, ударившись бедром и головой, и вскрикнула от боли.

Алексис в тревоге подбежал к ней.

Алексис провел пальцем по розовым ссадинам на ее бледном лице. Он выругался по-гречески и посмотрел в ее смущенные глаза.

Керри судорожно сглотнула: только бы он перестал ее трогать! Ей было очень плохо, но не от боли.

– У тебя слабость? Тебя тошнит? – озабоченно спрашивал он.

Керри покачала головой и облизала губы, не зная, на какой вопрос сначала отвечать. По правде говоря, она чувствовала себя очень плохо. Губы и горло у нее пересохли, живот вздулся. Возможно, это было из-за полета: они несколько раз попадали в воздушные ямы. А может быть, это было из-за волнения о Питере.

Алексис немедленно взял все в свои руки. Он приказал стюардессе принести стакан минеральной воды и начал массировать Керри шею.

Вода и печенье, которые ей дал Алексис, помогли избавиться от ощущения тошноты.

– Мне надо умыться, Алексис, – сказала она, почувствовав, что может твердо стоять на ногах.

Керри убрала волосы с лица и, ополоснув лицо и шею, почувствовала себя намного лучше. Теперь она могла вернуться к человеку, которого любит. Она не получила от него того ответа, которого хотела; может быть, пока ей хватит того, что он к ней привязался.

Открыв дверь, Керри буквально наткнулась на Алексиса. Он не выглядел нежным и озабоченным, а казался чужим и далеким. Он поднял руку и преградил ей путь в салон. Керри отпрянула, как будто он хотел ее ударить, не смея поднять глаза от испуга.