Блеск и коварство Медичи - Элизабет Лоупас Страница 54

— Твоя алхимическая служанка, — начала она, — она сопровождала великую герцогиню в палаццо Медичи, где я… где мне случилось быть.

Великий герцог кивнул.

— К тому времени я уже забрал ее камни и прочие ценности, — сказал он. — А тебя лишь любезно пригласили к разбору остатков ее одежды, если тебе это было угодно.

— А вот великая герцогиня не согласилась с этим и приказала мне убраться.

Великий герцог пожал плечами.

— Если она приказала тебе убраться, ты должна была ей подчиниться. Она может быть уродлива, скучна и набожна до безумия, но все равно она императорская дочь и коронованная великая герцогиня Тосканская.

Нижняя губа Бьянки выпятилась, и ее глаза вспыхнули. Великий герцог взял еще один керамический предмет. На этот раз им оказалась плоская чаша на ножке, украшенная похожим образом, как и разбитый кувшин.

— Я и сделала, как она просила, — сказала Бьянка, проглатывая свой гнев. — Выказала ей уважение. Но ее женщины — в особенности эта девчонка, дочка книготорговца- алхимика, — они не оказали должного уважения, когда я проходила мимо.

— Очень хорошо. Я поговорю с сестрой Кьярой, — сказал великий герцог мягко, поставив чашу обратно на стол. Хорошо, что ему не пришлось разбивать ее. — Скажи мне, а что еще ты искала в палаццо Медичи?

Бьянка густо покраснела и еще плотнее запахнула полы бархатного платья вокруг своего пышного тела.

— Ничего, — сказала она.

— Ничего? — повторил великий герцог и снял с пояса бумажник из тонкой кожи. Он положил его на стол рядом с чашей и раскрыл его. Каждое движение было медленным и размеренным. Бьянка наблюдала за ним. Двигались только ее глаза, следившие за руками герцога. Тот по одному вынул из бумажника три письма и развернул их перед Бьянкой. В комнате воцарилась такая тишина, что слышался лишь хруст бумаги. Почерк на страницах был округлым и крупным, с завитками и подчеркиваниями.

— Может быть, ты искала эти письма? — вкрадчиво спросил Франческо, радуясь тому, что она снова оказалась в его власти.

— Да, — прошептала Бьянка. Затем она заговорила скороговоркой. — Они у тебя. Слава богу, они у тебя. Когда я не смогла их найти…

— На твоем месте я бы не стал так радоваться. Эти письма — прямое доказательство того, что четыре года назад ты уговорилась с моей сестрой о том, чтобы на твоего мужа напали на улице и убили.

Он, разумеется, знал об этом глупейшем заговоре между его любовницей и сестрой с целью убийства Пьетро Бонавентуры. Нельзя сказать, чтобы Франческо не радовался такому развитию событий. Несмотря на то что Бонавентура охотно носил рога обманутого мужа, он умудрился завести интрижку с молодой вдовой из семейства Рицци. Последние были этому совсем не рады. Роберто де Рицци обратился к своей лучшей приятельнице и покровительнице, Изабелле де Медичи, и та, черт бы ее побрал за всегдашнюю ее способность влезать в скандалы и заговоры, любезно организовала Рицци подмогу в виде шайки крепких ребят, которые и угробили Пьетро Бонавентуру.

— Но… Франческо, ты ведь не станешь использовать эти письма против меня? — спросила Бьянка вся дрожа. — Ты ведь все знал. Изабелла обещала мне, что все тебе расскажет. Ты же хотел, чтобы я принадлежала только тебе.

— А ты и так принадлежала только мне. Твой муж — живой или мертвый — ничего не значил для меня. Ты хоть понимаешь, зачем Изабелла сделала это для тебя, устроила смерть твоего мужа?

— Его любовница — она была родственницей одного из близких друзей Изабеллы, — пробормотала Бьянка. — Она была намного выше по положению, и поэтому, отдаваясь ему, она позорила честь своей семьи.

— В отличие от тебя, если на то пошло.

Бьянка ничего не ответила и лишь неотрывно смотрела на лежащие перед ней письма.

— Ах, моя Биа, до чего же ты глупа! Моя сестра устроила убийство твоего мужа, чтобы ты осталась ей должна. После смерти моего отца — добрая ему память… — он перекрестился. Бьянка же была так сильно смущена и напугана, что растерялась и не сделала того же. — Она давила на тебя и требовала деньги взамен за свое молчание. Ведь так?

— Д-да, но…

— Никаких но. Она воспользовалась тобой, моя Биа. Она ненавидела тебя и то влияние, которое ты, по ее мнению, на меня оказываешь.

— Мы были подругами!

Великий герцог рассмеялся.

— Это вряд ли. Все эти годы она хранила эти письма, а настоящий друг немедленно уничтожил бы их. Кто знает, что она собиралась с ними сделать в конце концов?

— Франческо, — взмолилась Бьянка. — Франко, прошу тебя.

Франко.

— Так-то лучше, — промолвил великий герцог, и с этими словами он сложил письма, спрятал их обратно в бумажник и заткнул его за пояс. — А теперь снимай долой этот мерзкий безвкусный халат и подай мне чашу вина в одной сорочке, как настоящая брюхатая жена прислуживает своему мужу.

Он сбросил свой камзол и растянулся в кожаном кресле. Какая это радость — удобно развалиться в кресле, как уставший за день работяга, и вытянуть ноги перед собой. Сколько его бранили учителя, когда он не сидел прямо? Сколько упрекал в этом его отец? Сколько раз мать заставляла его стоять на коленях на той самой молитвенной скамье с павой и птенцами? «Ты же принц, — говорили ему снова и снова. — Ты же наследник. Твоя жизнь тебе не принадлежит».

Здесь, по крайней мере, он чувствовал, что его жизнь принадлежит ему.

Бьянка немного приспустила свой халат так, что он свободно соскользнул с плеч. Однако она не бросила его на пол, а аккуратно свернула и спрятала в сундук с другими красивыми вещами. Затем вышла в другую комнату и вернулась оттуда, неся в руках чашу. Ее бледная обнаженная плоть слегка просвечивала перламутром через тонкую белую ткань нижней рубашки.

— Выпьешь бокал вина, Франко? — спросила она. Это был ее настоящий голос — хриплый и совсем не детский. Она склонилась перед ним, предлагая ему вино заодно со сладострастным и откровенным зрелищем своей груди и живота, доступным через глубокий вырез ее рубашки. Она действительно изрядно поправилась за последнее время, и от этого ему становилось еще приятнее: словно простой ремесленник Франко соблазнил и унизил изящную придворную даму. Перед ним была Биа и в то же время Бьянка.

— А как же, — сказал он, взял чашу у нее из рук и выпил. — Вот теперь я доволен.

Она опустилась перед ним на колени.

— Ты позволишь мне сделать кое-что, что принесет тебе еще большее удовольствие?

— Кто я для тебя?

— Ты Франко, простой работник.

Герцог улыбнулся и распустил шнурки гульфика на панталонах. Ничего другого из одежды он не снял. Она на коленях подползла еще ближе, протискиваясь между его ног. Он даже не посмотрел на нее, а лишь глотнул еще вина, глядя прямо перед собой.

Сначала она прикоснулась к нему руками. Затем ее пальцы начали пробираться все глубже в складки его штанов, разминая его мошонку, лаская ее, слегка сдавливая, нежно пробегая кончиками ногтей по натягивающейся коже. Затем Бьянка согнулась вперед, опустила голову и поцеловала его в самое основание его члена, туда, где он соединяется с мошонкой. С легким давлением она провела по нему языком.