Брачная игра - Элисон Уэйр Страница 54

Одно дело, когда Мария Стюарт носилась со своими притязаниями, живя во Франции и щеголяя в модных платьях, и совсем другое сейчас: возвращение Марии в Шотландию заставляло задуматься о реальной опасности с ее стороны.

Елизавета все ждала, когда же лорды прекратят на нее давить, наконец дала волю овладевшему ею раздражению:

– Вот что я вам скажу, мои лорды. Недавно я говорила с депутацией палаты общин и сделала скидку на их понимание. Однако ваше понимание должно заметно отличаться. Меня удивляет: как вы смеете подталкивать свою королеву к решениям в столь важных вопросах? Весьма возможно, что я выйду замуж…

Здесь она взглянула на Роберта. Слава богу, его гнев погас, и сейчас он улыбался в надежде услышать долгожданные слова.

– Я еще весьма молода, – продолжала Елизавета. – Мне нет и тридцати. То, что вы, быть может, принимаете за морщины на моем лице, – не морщины, а исчезающие шрамы, оставленные оспой. Хотя кто-то и сочтет меня достаточно старой, чтобы рожать детей. Но если Бог пожелает, Он их мне пошлет, как послал святой Елизавете. Так что хорошенько подумайте над вашей просьбой. Если бы мне пришлось называть преемника из числа моей родни, это стоило бы Англии немалой крови.

Эти слова заставили их замолчать! Лорды уходили, кроткие, как агнцы. Прошло несколько дней. Елизавета почти поверила, что парламент, проявив благоразумие и мягкосердечность, ждал ответа на петиции и пока сознательно отказывался поднимать вопрос о преемнике. Обе палаты пребывали в ожидании и молчали. Однако Роберт молчать не собирался. В одну из ночей, когда они лежали в постели и Елизавета ожидала его обычных мужских притязаний, он повел себя по-иному. Приподнявшись на локте, Роберт взглянул на нее без любовного томления и страсти.

– Бесс, вокруг только и разговоров что о твоем браке. Но ты до сих пор не сказала мне ни слова. Если помнишь, ты обещала выйти за меня в этом году. Почему бы тебе не удовлетворить парламент и не объявить им твое намерение?

Елизавета устала за день и сейчас не без труда подбирала слова:

– Дорогой Робин, я не забыла о своем обещании. Но я скажу тебе то же, что собираюсь сказать парламенту: когда у меня хватит сил прочитать два их громадных свитка с петициями, которые они имели наглость мне вручить. – Елизавета погладила его щеку, провела ладонью по бороде. – Я люблю тебя, Робин. Обычной женщине, может, и хватает одной жизни, но правительнице одной жизни мало. Прояви еще некоторое терпение. Если я сумею соединить свои желания с твоими потребностями, я тебя не подведу.

– Но ты же обещала, – упрямо повторил Роберт. – Или женское обещание отличается от мужского?

– Гнев обостряет ум заурядных людей, но не прибавляет им богатства, – ответила Елизавета. – Да, я обещала. Я дала слово принцессы.

– Тогда к чему все эти «если» и «подожди»? Наверное, ты еще год назад, когда обещала, знала, чем кончится твое обещание!

Елизавета вспыхнула:

– Разумеется, знала! Но все это серьезнее, чем брачная клятва двух обычных влюбленных. Если я дала тебе ответ, который вовсе не был ответом, то лишь потому, что ты, как и парламент, принудил меня к этому!

– Почему ты избегаешь прямых путей? – бросил новый упрек Роберт. – С тобой вечно натыкаешься на недосказанность и проволочки! Теперь еще и «ответ, который вовсе не был ответом»! Что это, как не очередная твоя уловка, оттягивающая время? Елизавета, стране нужен наследник. Мне нужен наследник. И жена мне тоже нужна. Единственная женщина, которую я хочу, – ты. Но если ты и дальше будешь кормить меня обещаниями, честное слово, я устремлю свой взор в другую сторону.

Оба в ужасе отпрянули. Роберт никак не думал, что способен облачить в слова отвратительные мысли, время от времени появляющиеся в его голове. Елизавету ужасала перспектива быть оставленной Робертом, который отправится искать любви со смертной женщиной не столь высокого происхождения, зато сговорчивой и податливой.

– Убирайся, – прорычала Елизавета, бросившись в него подушкой, а потом и сильно лягнув.

– Не волнуйся, ухожу! – крикнул Роберт, не заботясь, что их могут услышать.

Он пригнулся, и вторая подушка пролетела мимо. Роберт торопливо натянул халат и, сердито топая, удалился в свою спальню.

Целых десять дней Елизавета не видела Роберта ни при дворе, ни у себя в спальне. Поначалу это вызывало у нее только гнев и ревность. Неужели он посмел пойти на предательство и осуществить свою угрозу? Может, в эти минуты он ласкал какую-нибудь обвешанную драгоценностями высокородную потаскушку, у которой есть богатый отец и роскошные поместья? От таких мыслей Елизавета чуть не выла. Только бы узнать, на кого он ее променял, и тогда она обезглавит их обоих! Однако дни шли, Роберт по-прежнему не появлялся, а вокруг поползли слухи о разрыве между ней и лордом Дадли. Елизавета не на шутку встревожилась. Где же он, в самом деле? Как посмел без разрешения покинуть двор? Ей требовалось его присутствие. У него достаточно обязанностей при дворе. Прежде всего, он обязан быть на заседаниях Тайного совета, куда столько лет стремился попасть. И наконец, он обязан быть рядом с ней и в ее постели.

На заседаниях совета королева сидела угрюмая, огрызаясь на каждую реплику. Главной темой был предполагаемый брак Марии Стюарт.

«Слава богу, что не мой», – сердито думала Елизавета.

Слушая советников, она вдруг почувствовала нечто вроде сестринской симпатии к своей сопернице. Как и ее, Марию осаждали посланники принцев, набивавшихся «французской шотландке» в мужья. Елизавету немного удивляло, что Мария с недавних пор пыталась делать шаги к сближению с ней. Сама она вовсе не горела желанием встречаться с дальней родственницей, чью красоту восхвалял весь христианский мир. Мария была младше ее на девять лет. Вдруг сравнение будет не в пользу Елизаветы? Были и другие осложнения, мешавшие их встрече, и в первую очередь весьма настораживающий замысел Марии выйти за дона Карлоса, сына короля Филиппа.

Побуждения Марии казались на удивление ясны. Естественно, она нуждалась в сильном католическом союзе, который бы разрушил Эдинбургский договор (сколько сил потратил Сесил на его заключение!) и заставил бы Елизавету признать ее своей преемницей. А если Мария выйдет за дона Карлоса, Елизавета получит испанскую армию у самых своих дверей. И кто поручится, что у испанцев не возникнет поползновения вторгнуться в Англию? Этого нельзя допустить!

Но Мария Стюарт жила обманами. Она вбила в свою хорошенькую безмозглую головку, что дон Карлос – смелый, галантный принц, готовый защитить ее от всех опасностей. Между тем дипломатическая разведка Елизаветы работала лучше, и из донесений она знала: потенциальный жених Марии имеет не только телесные недостатки, но и явные признаки безумия. Он любил мучить животных, издевался над слугами, а нескольких служанок изнасиловал самым жестоким образом. Галантностью там и не пахло. Однажды, недовольный сшитыми для него сапогами, дон Карлос заставил беднягу-сапожника съесть их у него на глазах. Нечего сказать, замечательный муж для Марии Стюарт!