Сердце женщины - Розалин Уэст Страница 54

Внезапно за спиной раздался скрип. Она резко обернулась, подумав, что скрип – от горящей балки, и тотчас же увидела перед собой одного из поджигателей – он смотрел на нее со злобной ухмылкой. Разумеется, она не узнала этого человека, но было очевидно, что он – один из приспешников Кейджана.

– Нам все-таки удалось тебя выкурить, – проговорил он все с той же ухмылкой. – А где француз? Говори быстрее, или тебе не поздоровится.

Элиза тотчас же вспомнила все свои мучения и в ярости закричала:

– Ты заплатишь мне за все, негодяй!

В следующее мгновение она выхватила из кармана пистолет и спустила курок. Раздался выстрел, и бандит, громко вскрикнув, отступил на шаг; на рубашке его расплывалось кровавое пятно. Потом он вдруг покачнулся – и рухнул в огонь.

Элиза оцепенела. Какое-то время она в растерянности смотрела на труп, лежавший у ее ног. Затем снова схватила покрывало и продолжила схватку с огнем.

И тут она вдруг услышала выстрелы. Стреляли за стенами дома.

Элиза в ужасе вскрикнула. Что могли означать эти выстрелы? Ведь у Люка – лишь мачете. Значит, стреляли в него!

Люк…

Элиза бросилась к выходу. Выбежала на крыльцо – и замерла на верхней ступеньке, увидев перед собой Шеймуса.

– Где Люк? – спросил ирландец. Элиза всхлипнула.

– О, Шеймус, они убили его…

– Убили?.. Ты это видела?

– Нет, я слышала выстрелы… Только что… Шеймус покачал головой:

– Это стреляли мы, моя милая. Мы, а не они.

– Значит, Люк… – В душе ее возродилась надежда. Сбежав по ступенькам, Элиза бросилась к кустам, где оставила Люка.

Но там его не оказалось.

Собравшись с силами, Люк поднялся на ноги. Элизе грозила опасность, и он не мог бездействовать. Пошатываясь, он направился к дому с мачете в руке. Пот заливал глаза, и Люк почти ничего не видел. Но все же он добрался до крыльца и ухватился за нижнюю стойку, чтобы удержаться на ногах. Перед глазами у него все плыло, как во время шторма на море.

Внезапно перед его затуманенным взором возникли сапоги, грязные штаны и мясистые руки. И бросилось в глаза золотое кольцо на одном из мизинцев. Он почти сразу его узнал. Кольцо Элизы.

Люк в ярости сжал зубы. Он понял: перед ним один из мерзавцев, похитивших Элизу.

Когда же Люк поднял голову, он узнал Кейджана, негодяя, пристававшего к Элизе в заведении Этьена.

Кейджан тоже узнал Люка. Он презрительно усмехнулся и проговорил:

– Теперь ты не выглядишь таким грозным, Черная Душа. – В его руке блеснул нож. – Может быть, мне вырезать сердце из твоей груди и сделать подарок твоей даме? Или оставить тебя пока живым, чтобы ты мог видеть, как мы наслаждаемся ее прелестями? Нет нужды рассказывать тебе, какие они великолепные.

В следующее мгновение Люк нанес удар. Лезвие мачете полоснуло Кейджана по бедру, и он, пронзительно вскрикнув, скатился по ступенькам прямо к ногам Люка. Кейджан успел лишь поднять голову и взглянуть в глаза Люка – в них он прочел свой приговор. Окровавленное лезвие взметнулось вверх и опустилось как неотвратимое возмездие.

Элиза первая его увидела. Пошатываясь, он брел вдоль стены дома. Шел очень медленно, едва переставляя ноги. Из-за пояса его торчало окровавленное мачете.

Элиза с радостным криком устремилась к нему, и он чуть не упал, когда она порывисто обняла его.

– О, Люк, слава Богу, ты жив! Шеймус и твои люди здесь. Турнадье привел их, чтобы спасти нас. Они расправились с бандитами и потушили пожар. – Она говорила без умолку, не замечая, что Люк едва стоит на ногах.

Тут к ним подошел Шеймус. Он вытащил у Люка из-за пояса окровавленный нож и проговорил:

– Ты в порядке, парень?

Люк молча кивнул. Затем, сделав над собой усилие, пробормотал:

– Да, вполне… Как и следовало ожидать.

Высвободившись из объятий Элизы, Люк взял ее за руку и надел ей на палец кольцо. Затем поднес руку к губам и поцеловал. Элиза едва не задохнулась от счастья; в глазах ее блеснули слезы.

А Люк между тем продолжал:

– Ведь ты очень дорожишь этим кольцом, не так ли? Пусть оно напоминает тебе только о хорошем, а все остальное забудется.

Элиза снова обняла Люка и поцеловала его в губы. Сейчас она нисколько не сомневалась: все ужасное действительно когда-нибудь забудется.

Наконец Люк высвободился из ее объятий и направился к своим матросам, чтобы поприветствовать их. Элиза же с трепетом в душе еще долго смотрела на колечко, оно казалось ей залогом будущего счастья.

Дом почти не пострадал от пожара, пламя затронуло часть комнат и холл, но только слегка опалило стены – Шеймус подоспел очень вовремя.

Мертвые были похоронены; отправился в могилу и Кейджан. Люк умолчал о своем подвиге, однако брызги крови на его сапогах говорили о многом. Капитан поблагодарил своих матросов и каждому пожал руку; при этом он почему-то избегал взгляда Шеймуса.

Потом Элиза и Клер Мари начали разливать вино из бочонка – Турнадье не поскупился ради такого случая. Усевшись на веранде, матросы провозглашали бесконечные тосты, и Люк после каждого тоста подносил к губам стакан. Однако капитан не принимал участия в общем веселье; он тайком посматривал на Элизу и восхищался ею. Перехватив его взгляд, Шеймус с улыбкой заметил:

– Удивительная женщина… Верно, парень?

Люк пожал плечами и пробормотал:

– Да-да, в ней есть что-то… необычное. Тут Шеймус вдруг нахмурился и спросил:

– Она в порядке? Юнга рассказал нам… Что с ней случилось? Она не…

– Да, в порядке, – перебил Люк.

– Ты любишь ее?

Люк не ответил. Однако взгляд, который он бросил на Элизу, был красноречивее любых слов.

– Ее отец причинил тебе много зла, парень.

Люк снова пожал плечами:

– А она сделала мне много добра.

Шеймус внимательно посмотрел на него, затем положил руку ему на плечо:

– Что ты собираешься делать, если и она тебя любит?

«Я люблю тебя, Люк», – вспомнил он слова Элизы и закрыл глаза. Ему было чертовски трудно отказаться от нее.

– Это не имеет значения, Шеймус. Что я могу дать ей? У меня нет ничего, кроме этого пустого дома. К тому же за мою голову назначена цена. Я не могу просить ее отказаться от всего, к чему она привыкла, чего заслуживает. А ведь у меня были такие мечты… Глупые мечты… Если я возьму Элизу в жены, думаешь, ее отец оставит нас в покое? Думаешь, он обрадуется такому зятю? – Люк криво усмехнулся. – Меня снова закуют в цепи и бросят за решетку, где я буду гнить до конца жизни. И с чем останется Элиза? Я не могу обрекать ее на это…