Ночи Калигулы. Восхождение к власти - Ирина Звонок-Сантандер Страница 54

— Сейчас она прийдет! — визгливо заверил он Калигулу и выскочил из триклиния, увлекая за собой неповоротливую жену.

— Скорее приведи Юнию, — поспешным шёпотом велел Силан жене. — И помоги ей одеться и причесаться поприличнее. Какая честь, какая честь!… — захлёбывался он от восторга, потрясая в воздухе дрожащими руками.

— Не приведу. Что ей здесь делать? — заупрямилась жена.

— Глупая! — Юний Силан рассерженно дёрнул супругу за волосы. — Разве ты не понимаешь? Если Юния понравится Гаю Цезарю — он возьмёт её в жены!

— Это ты глупец! — рассердилась Клавдия. — Неужели ты не слышал, что Гай Цезарь каждую ночь проводит в лупанарах, напиваясь до непотребства и бесчинствуя в дурной компании? И ты готов ради собственного честолюбия отдать дочь такому человеку? Да будь он хоть сам император! Юния не будет счастлива с развратником!

— Молчи, молчи! — Силан растерянно закрывал рот жене и отчаянно кивал головой в сторону триклиния. — Если он услышит — никогда нам не породниться с императорской семьёй! Это в лучшем случае. В худшем — нас ждёт изгнание! Или ты забыла, как покойный Август преследовал врагов?

— Ну, хорошо! — присмирела Клавдия. — Я пойду за Юнией. И убери свои паучьи руки от моего лица! — возмущённо оттолкнула она мужа. — Надеюсь, наша дочь не понравится Гаю Цезарю.

— Неразумная! — возмущённо шипел Силан вслед удаляющейся жене. — Юния будет жить в роскоши и почёте, которые тебе и не снились! А если Гай Цезарь изредка заглянет в лупанар — так что с того? Все мужья время от времени изменяют жёнам. Главное, чтобы он чтил и уважал нашу дочь!

Клавдия резко остановилась и обернулась к мужу. Полный подбородок нервно вздрагивал.

— Что ты сказал? Все мужья изменяют жёнам?.. — плаксиво проговорила она, угрожающе глядя на Силана.

— Кроме меня! — испуганно заверил он, подходя к жене и делая попытку обнять её.

Крупная Клавдия с презрением оттолкнула маленького Силана. И, громко стуча подошвами сандалий, обиженно ушла в глубину дома.

«Ну вот! Месяц ежедневных упрёков! — неподдельно расстроился сенатор. — Надо же было так глупо проболтаться!»

Клавдия вернулась в триклиний в сопровождении дочери. Шестнадцатилетняя девушка, скромно опустив карие глаза, присела на край соседнего ложа. Калигула внимательно осмотрел Юнию Клавдиллу. Гладкие темно-каштановые волосы были зачёсаны на прямой пробор. Свободная голубая туника скрывала фигуру, вместо того, чтобы подчёркивать. Блеском волос и нежностью тонкого лица Юния напомнила Калигуле весталку Домитиллу. Только, вместо белой повязки жрицы Весты, волосы девушки украшали две серебрянные полоски диадемы. Воспоминание о Домитилле неприятно царапнуло сердце, но тут же исчезло.

— У тебя красивая дочь, Марк Юний, — заметил Калигула, указывая на девушку обгрызанной фазаньей ножкой.

Юния ещё ниже опустила голову, смущённо улыбаясь похвале. Отец уже не скрывал буйной радости.

— О, да! Красотою она пошла в мать! — возбуждённо лепетал он, не заметив насмешливого взгляда Гая, пущенного в сторону увесистой матроны. — Кроме того, Юния воспитана в старинных традициях. Она умеет ткать, прясть, вышивать золотыми нитями, варить сладости…

«Надо же, сколько достоинств! — легкомысленно хмыкнул Калигула. — И все они мне безразличны. Единственное, что мне важно: хороша ли она в любви».

Наевшись до отвала, Калигула ополоснул запачканные жиром руки в розовой воде.

— Юния, отведи гостя в сад, — немедленно велел Силан. — Покажи благородному Гаю вишню, привезённую из Тавриды.

Тавридская вишня росла в самом отдалённом уголке сада, за фонтаном и густым кустарником. Калигула, скучая, осмотрел тощее деревце, коричневая кора которого слегка отливала красным.

— Что ещё растёт в твоём саду? — спросил он у Юнии.

— Есть водяные лилии, цветущие в пруду, — ответила девушка, указывая на водоём.

Калигула издалека оценил пруд: он был хорошо виден из окон Силанова дома. А вишня скрывалась за густым кустарником. И что творилось в зарослях — не могли различить Юний Силан с супругой, прячущиеся за деревянными створками окна.

— Нет. Побудем здесь, — решил Калигула, сообразив почему хитрый сенатор велел дочери показать гостю именно незаметную вишню, а не лилии или аравийские пальмы, посаженные у входа в сад.

— Как тебе угодно, Гай Цезарь, — охотно согласилась Юния.

— Зови меня Калигула, — ответил Гай. — Это прозвище дали мне солдаты в германском походе. Близкие друзья зовут меня так.

— Благородный Калигула, — послушно повторила девушка. — Я буду звать тебя, как ты прикажешь.

— Вот как! — ухмыльнулся он. — Ты готова сделать все, что прикажу?

Юния удивлённо молчала.

— Тогда я приказываю тебе поцеловать меня! — велел Гай, обнимая испуганную девушку.

Юния не противилась настойчивому поцелую. Широко раскрыв карие глаза, она прижалась к Калигуле. Стройный, высокий, золотоволосый юноша понравился ей. Дурные слухи о его образе жизни ещё не достигли ушей девушки.

— Ну же, приоткрой рот, — шептал он, настойчиво стараясь раздвинуть языком мягкие покорные губы.

Юния наивно последовала приказанию.

— Ты не умеешь целоваться, — заметил Калигула, основательно облизав полость её рта.

— Я никогда прежде не целовалась, — залилась краской стыда девушка.

— Это хорошо, — одобрил Калигула. — Мне не нужна жена, которая целуется с кем попало. Но обещай научиться любовным ласкам, которые мне по нраву.

— Обещаю, — пролепетала Юния Клавдилла, сладко млея: «Жена?!. Неужели внук императора хочет жениться на мне? О Венера, какое счастье!»

— Тогда целуй меня, как я только что показал!

Юния послушно прильнула к Калигуле приоткрытыми губами.

— Уже лучше! — взволнованно заметил он. — А теперь подними тунику!

— Нет, — просительно откликнулась девушка.

— Ты стеснительна! — отметил Гай, сползая губами по её шее. — Для жены это хорошо!

Рука его бесстыдно полезла в вырез голубой туники. Юния неловко высвободилась и отбежала на несколько шагов.

— Я сделаю все, что ты пожелаешь, благородный Гай Калигула, — пообещала она. — Но только после свадьбы.

— Я женюсь на тебе. Ты мне нравишься, — убеждённо заявил Гай. — «А деньги твоего отца — ещё больше!» — подумал он.