Цена за ее свободу, или Во имя денег - Юлия Шилова Страница 54

Например, ту юную, хорошенькую девушку вобтягивающих джинсиках и полупрозрачной кофточке, нетерпеливо посматривающую накрохотные часики на загорелой руке… Так оно и оказалось. Получив багаж, девушкас громким визгом бросилась на шею атлетического вида мужчины в дорогом костюме.Покончив с приветствиями, мужчина достал из кармана продолговатую бархатнуюкоробочку и открыл ее. Глаза девушки засветились от счастья."Кольцо, – поняла я. – Он сделал ей предложение… Она примет его.Еще бы не принять, получив в подарок кольцо за несколько тысяч долларов… Будету них пышная свадьба, медовый месяц на Ривьере, а потом… а потом неизбежнонаступит момент, когда этот уверенный в себе супермен найдет себе другуюженщину. У таких продолжительных романов не бывает. Ведь кругом полно длинныхног, пышных бюстов и манящих глаз. Моложе и интереснее, чем жена, всегданайдется. А жену можно оставить под залог.

Как это сделал Пашка и «Эдик», как незадумываясь сделает любой другой…

В ушах противно зазвенело.

– А-ах… – вскрикнула я и упала, дажене почувствовав боли от удара о каменный пол.

Тишина, голубоватые крашеные стены, пахнетнашатырем… Оттолкнув чью-то руку, я открыла глаза.

– Где я?

– В больнице, – улыбнулась затянутаяв белоснежный халатик медсестра.

– Что со мной?

– Ничего страшного. Вы упали в обморок,ударились головой и получили небольшое сотрясение мозга.

– Это серьезно?

– Нет, не беспокойтесь. Вам сейчас нельзяволноваться. Мы продержим вас около десяти дней. Укольчики поколем,общеукрепляющие процедуры поделаем. Доктор считает, что кроме сотрясения мозгау вас нервное истощение. Ничего страшного, конечно, но понаблюдаться надо.

– А в каком отделении я лежу?

– В неврологическом.

– А мне можно вставать?

– Ну если у вас не кружится голова, томожно. Погода сегодня хорошая, идите-ка на воздух.

Ближе к вечеру я вам поставлю капельницу,завтра утром вас еще раз осмотрит врач.

– Спасибо – улыбнулась я.

Поправив мне подушку, сестра собраласьуходить.

– Простите, – окликнула я ее. –Это клиника для душевнобольных?

– Да что вы, девушка? – От удивленияона всплеснула руками. – Кто же вас туда положит? У нас обычная больница,общего профиля, как говорят. Нет, вам определенно нужно подлечиться!

Полежав немного, я встала, оделась, вышла вкоридор, села в лифт и поехала вниз. Купив газету, села на лавочку в чахломскверике и принялась читать. Вздохнув, я отложила газету в сторону. Нежаркиелучи августовского солнца приятно ласкали кожу. Идти в корпус не хотелось.Может, пройтись? Больных было мало. У входа в корпус весело щебетала о чем-тостайка девчонок в белых халатах. «Практикантки…» – улыбнулась я и увиделаспускающегося по ступенькам молодого человека с вьющимися каштановыми волосами,слегка тронутыми сединой. Он опирался на деревянную трость и разговаривал скем-то по сотовому телефону. Саша? Ну конечно же! Значит, меня привезли в ту жесамую больницу, где лежал он.

– Саша, привет, – закричала я и,подбежав, сказала:

– Извини, что не пришла к тебе сразу, кактолько вернулась из Парижа.

– Катя? – прервав разговор наполуслове сказал он.

– Она самая, – засмеялась я, наминуту забыв о боли в голове.

– Так ты уже прилетела из Парижа?

– Прилетела и прямо из Шереметьева попалаСюда. Потеряла сознание. Врачи говорят, что у Меня легкое сотрясение мозга.Ничего страшного, это пройдет.

– Я звонил в Париж бабушке, но онасказала, что ей никто не звонил.

– Ой, – махнув рукой, я расплылась вулыбке. – Мне там было не до этого. Столько всего произошло… Пойдем сядемна лавочку. Тебе, наверное, тяжело стоять?

– Да, есть немного. Нога не правильносрослась. Придется теперь хромать. – Саша с ненавистью посмотрел на своютрость.

– Ты что, комплексуешь? – удивиласья. – Это ты зря! И трость у тебя очень красивая. Ты, наверное, за нееденег целую кучу отвалил?

– А ты что такая счастливая? –внимательно посмотрел на меня Саша. – Аж лучишься вся. Что с тобойпроизошло, признавайся!

Да в общем-то, ничего хорошего. Это я простообрадовалась, что тебя встретила. Мы с тобой по делам не пересекаемся,познакомились случайно… – Сев на лавочку, я рассказала Саше о том, что сомной произошло.

– Ну ты даешь… – задумчиво сказалон, выслушав меня. – Ну у тебя и жизнь. Муж убит, любовница его тоже.Парнишка молодой погиб.

Бой-френд твой сбежал с деньгами… Что же тыдумаешь делать дальше?

– Ума не приложу. Меня тут при любомраскладе больше десяти дней не продержат. Полежу, подумаю, а там видно будет.Только бы с сыном ничего не случилось. Он с дедом и бабкой на дачу уехал.

– А что ж ты к моей бабке не заскочила?

– Да ты что, Саша, когда? Ладно, что этомы все обо мне да обо мне… Ты сам-то как?

– Потихоньку. Лечусь. Сказали, что я врубашке родился. От хромоты, правда, избавиться не удастся.

– Хромота – это мелочи, ты об этом дажене думай. Это ж надо было попасть в ту же больницу, где лежишь ты. Прямомистика какая-то!

Проболтав около часа, мы разошлись по своимотделениям.

После обеда погода испортилась, пошел дождь.Не зная, чем заняться, я как тень бродила по коридору, прокручивая в головесобытия последних дней. Пашку давно уже нашли и, скорее всего, похоронили. Где– неважно, лично я навещать его не собираюсь, а вот к Жене и Игорю, может, изашла бы… Личность Игоря конечно же установят, тело его самолетом отправят вМоскву Нет, об этом лучше не думать… Бедный мальчик!

И зачем он только полюбил? «Эдик»… «Эдик» непропадет… Наверное, купил себе дом похлеще Пашкиного… С бассейном…

– Катя! – Неприятные мысли прервалголос Саши. – Представляешь, гады, – лифт отключили. Я думал, сдохну,пока дойду! Раньше мог пешком на десятый этаж взлететь – и ничего. А теперь всеболит, как у дряхлого старика!

– А зачем ты вообще пришел? –улыбнулась я.

– Просто я подумал о том, что тебе,должно быть, скучно, вечер какой-то унылый выдался.

– Ну и что? Тебе ногу надо беречь, а тыпо лестницам шарахаешься. Пошли на подоконнике посидим!