Танцующая при луне - Энн Стюарт Страница 54

Оставалось надеяться, что Габриэль смог обеспечить сестре некоторую безопасность. Все-таки Фрэнсис считал себя джентльменом. Ему не пристало отказываться от карточного долга, как не пристало мошенничать в карты. Счастье еще, что сам Габриэль не был связан подобными условностями. Он твердо верил в то, что есть вещи поважнее карточных долгов, и действовал в соответствии со своими убеждениями.

Чем ближе он подходил к Роузклиффу, тем отчетливее слышались визг пилы, стук молотка и громкие голоса рабочих. Все здесь шло своим чередом. Рабочие приветствовали его без фамильярности, однако с некоторой теплотой — для Габриэля это стало хорошим знаком. Несмотря на то что всем в округе было известно ею увлечение древней религией, никто еще не вменял ему в вину ни убийство животных, ни пропажу трех девушек. Никто, за исключением разве что Лиззи Пенсхерст.

Она готова была поверить в самое худшее, и Габриэль не спешил развеять эти предубеждения. Если Лиззи станет считать его кровожадным демоном и распутником, это вынудит ее держаться подальше от него. Ну а ему будет куда проще справиться с искушением.

Он и правда был распутником — особенно в отношении Элизабет Пенсхерст. Если уж на то пошло, он и сам не понимал, зачем ему, собственно, бороться с искушением. Да, у него были определенные принципы, не позволявшие соблазнять девиц благородного происхождения. Не говоря уже о том, что Лиззи окажется в серьезной опасности, если Чилтоны узнают, как его к ней влечет.

Но Фрэнсис уже обо всем догадался. Вдобавок влечение — это уже похоже на любовь, а Габриэль решительно не собирался влюбляться.

В огромном зале пахло опилками и свежей сосной. Разбитые стекла заменили на новые, и в дом сквозь них струился утренний свет. Мириады пылинок танцевали в лучах солнца, будто крохотные феи. «Феи, — с отвращением подумал Габриэль. — Сначала призраки, теперь феи. Что еще мне скоро примерещится?»

Это был огромный старый замок — куда более древний и величественный, чем аккуратный и бездушный Хернвуд-мейнор. Рабочие усердно трудились сейчас в восточном крыле, латая крышу, заменяя сгнившие балки и разбитые окна, однако в западной части дома было тихо. Миновав сеть бесконечных коридоров, Габриэль остановился у окна, из которого открывался вид на Хернвудский лес. Над деревьями высились шпили разрушенного аббатства, однако поместье Даремов скрывалось за стеной леса. Если постараться, можно вообще забыть о его существовании — забыть о прошлом и настоящем.

Будущее было в этом полуразвалившемся доме. Толкнув тяжелую дубовую дверь, Габриэль прошел в спальню. То была далеко не самая большая или величественная комната в доме, однако его это мало беспокоило. Окна ее выходили на лес, а некоторые деревья росли так близко к дому, что до них при желании можно было дотянуться рукой. Середину комнаты занимала огромная средневековая кровать, на которой вполне могло уместиться целое семейство, а в очаге запросто можно было поджарить тушу быка. Тем не менее комната выглядела весьма приветливо — в отличие от того унылого места, в котором он провел свое одинокое детство. Кто-то успел привести спальню в порядок: на постели красовался новый матрас и чистые покрывала. От паутины и вовсе не осталось следа. Габриэль распахнул окно, чтобы впустить в дом утреннюю свежесть. Вдоль стены пышно разрослись кусты роз, уже покрытые бутонами. Еще неделя, и из окна можно будет полюбоваться на распустившиеся розы.

Он оглянулся на кровать и мысленно выругался, прикрыв глаза. Сколько бы он ни отрицал, Лиззи всегда была с ним — ее образ неотступно преследовал Габриэля. Вот она, смеясь, склоняется над цветущими розами. Вот лежит на огромной кровати, такая маленькая и доверчивая.

Если не считать, конечно, того, что Лиззи не доверяла ему ни на секунду. И он ни разу не слышал, как она смеется.

Само собой, она умела смеяться. Габриэль знал: у нее должен быть красивый, заразительный смех, полный радости и счастья. Так она могла смеяться в лесу. Но только не в его присутствии.

Габриэль отошел от окна, оставив его открытым. Стоял конец апреля. Завтра по всей стране будут праздновать Майский день, Белтайн, с его кострами и обрядами в честь плодородия. К несчастью, он уже знал, как намерен отпраздновать его Фрэнсис Чилтон.

— Мне сказали, что ты здесь. — На пороге возник Питер. Лицо у него было на редкость непроницаемым.

— Я решил проверить, как обстоят дела с ремонтом. По-моему, справляется они весьма успешно. А как тебе? — небрежно заметил Габриэль.

— Дом уже вполне пригоден для проживания. Я и прислугу подобрал: как только ты будешь готов, они тут же приступят к своим обязанностям.

— Готов вести помещичью жизнь? — усмехнулся Габриэль. — С трудом себе это представляю.

— Это крыло уже полностью готово. Скоро отремонтируют и восточное. Все оказалось не так плохо, как мы предполагали.

— Рад слышать. Ну а теперь переходи к делу.

— В этом доме достаточно комнат для гостей. — Питер бросил на него многозначительный взгляд. — В частности, для твоей сестры.

— Моя сестра обременена лошадью, жеребенком и весьма беспокойной кузиной. С какой стати им сюда перебираться?

— За ними нужен присмотр, а я… у меня много других дел.

— Вот как? Хочешь сказать, тебе опротивело общество моей сестры?

— Я почти не уделял внимания ферме — еще немного, и она придет в полный упадок.

— Боишься пасть жертвой ее чар, старина? Да уж, Джейн — та еще искусительница. Но я думал, у тебя хватит мужества противостоять соблазну.

— Будь добр, заткнись! — выпалил Питер. — Тебе все шуточки, но я не собираюсь ломать жизнь твоей сестре!

— Даже если сама она только об этом и мечтает? Да, да, мы с тобой уже не раз спорили по этому поводу. Лично я сейчас сожалею только о том, какой неудачный момент мы с Лиззи выбрали для того, чтобы появиться на конюшне. На мой взгляд, дела у вас шли более чем удачно.

— Я не могу быть с ней, Габриэль, — устаю промолвил Питер. — Я люблю ее, но не могу быть с ней. Я знаю, тебе трудно представить, что это такое. В обществе есть свои нормы, и я не вправе просить Джейн, чтобы она их нарушила. Не могу обречь ее на презрение со стороны общества, и жить без нее тоже не моту. Тебе этого просто не понять.

— Вот как? — пробормотал Габриэль, глядя в открытое окно. — Боюсь, старина, ты знаешь меня не настолько хорошо, как тебе кажется. А это значит, что и Джейн ты тоже не знаешь. Моя сестра — романтическая натура, и она обожает тебя. Ей ничего не стоит променять весь мир на любовь.

— Нет.

— Что ж, — пожал плечами Габриэль, — тогда нам придется вдвоем противостоять соблазну. Но вряд ли мы облегчим себе дело, если перевезем их сюда. Почему бы нам не отправить в Хернвуд-мейнор часть той прислуги, которую ты мне подыскал? Они вполне могли бы наладить там комфортабельную жизнь.

— Я уже думала об этом. Вот только никто не согласится работать в Хернвуд-мейноре. Сэр Ричард давно со всеми на ножах, — ровным тоном заметил Питер. — Единственный способ защитить девушек — перевезти их сюда.