Сад каменных цветов - Дебора Смит Страница 54

Вода неожиданно закипела и ожила. Дарл вопросительно обернулась к Эли, он быстро заглушил мотор и подошел к ней. Огромный косяк крошечных рыбок переливался серебром и металлом, пока они медленно проплывали мимо.

– Рыба-наживка, – объяснил Эли.

Дарл опустилась на колени, прижала таинственный амулет к груди, а другой рукой коснулась воды.

– Здравствуйте, рыбки! Приветствую вас от имени надводного мира.

Приветствую вас… Эли смотрел на нее, и у него щемило сердце. Эти слова он услышал от нее в детстве, и теперь они вонзились в его душу, разбередили раны, смутили, растревожили, оставили только ностальгию и желание.

– «Приветствуем вас», – ответили рыбки, – хрипло сказал он. – И я приветствую вас, Дарл.

Она медленно выпрямилась и встретилась с ним взглядом. Эли подошел так близко к ней, что видел, как бьется ее сердце там, где футболка плотно прижалась к левой груди. Его сердце тоже колотилось, как испуганная птица. Он посмотрел на кулон Хардигри на шее Дарл.

– Вы носите один амулет, а в руке держите другой, – он кивком указал на ее сжатый кулак. – Не хотите рассказать мне о них?

На мгновение ему стало страшно, что Дарл лишь молча покачает головой. Ее глаза смотрели тревожно, но она легко коснулась пальцами подвески и пояснила:

– Это напоминание о моей семье и о том, что я способна на… что угодно. – Она буквально выплюнула последние слова, как будто они жгли ей язык, а потом медленно разжала кулак и подняла руку ладонью вверх. – А эта вещица дарит мне вдохновение, любовь и надежду, о которых вы говорили мне недавно.

Эли взглянул на ее ладонь и увидел кусочек мрамора, который он отшлифовал для Дарл двадцать пять лет тому назад. Она так часто касалась символа вечности пальцами, что остался лишь намек на узор. У него перехватило дыхание.

Дарл пристально вглядывалась в его лицо:

– Не пытайтесь понять меня, мистер Соло.

Эли медленно поднял руку и зарылся пальцами в ее густые блестящие волосы. Дарл не попыталась отстраниться. Она смотрела на его губы, на его глаза, потом снова на губы.

– Приветствую тебя, – повторил Эли.

Из ее груди вырвался вздох, и она ответила:

– Приветствую тебя.

Он нагнулся и прижался губами к ее губам. Это был нежный, легкий поцелуй, и Дарл ответила ему. Эли крепче прижал ее к себе, его поцелуй стал глубже, настойчивее. Губы Дарл открылись ему навстречу, но она не обняла его. Он коснулся языком ее языка, она повторила его движение, задрожала и отодвинулась.

– Прекрати, – прошептала она.

Эли сам дрожал, но все же отступил назад.

– С тобой все в порядке?

Дарл кивнула, не сводя с него глаз. Казалось, ее тело вибрирует от сдерживаемых чувств, от какой-то отчаянной тоски. Эли вернулся к рулю и завел мотор. Дарл продолжала смотреть на него огромными тревожными глазами, не выпуская из пальцев талисман, который он подарил ей, когда они были детьми. Сердце у Эли гулко билось, он молился про себя:

«Господи, пусть она сама догадается, что это я!»

* * *

Я поцеловала мужчину, которого едва знала, и наделила его душой Эли. С этой секунды Соло владел мной. Он хотел меня, и это я могла ему дать. Конечно, его чувства ко мне были лишь претензией на искупление, но я ее честно заработала.

Вечером мы вернулись в дом на пляже, развели небольшой костер между дюнами и, завернувшись в одно одеяло, любовались закатом. Мы пили вино из бутылки, передавая ее друг Другу, и ели холодные креветки с лимонным соком и коктейльным соусом. Бледные песчаные крабы ползали мимо нас. Соло бросал им кусочки пищи, и мы держали пари: какой из крабов первым отважится попробовать угощение.

– Ставлю доллар на того мелкого паренька у камышей, – сказал Соло. – Он первым окажется у цели.

– Нет, эта лошадка не дойдет до финиша. Ему не одолеть вон те ракушки. Я ставлю доллар на вон того, крупного. Он сейчас рядом с пером чайки.

– Проиграешь. Он слишком медлителен. Это рабочий краб, а не краб-скакун.

Я улыбнулась, Соло улыбнулся в ответ. К тому времени когда мы допили вино и доели креветки, уже совсем стемнело, и я была должна Соло семнадцать долларов.

– Я дам тебе расписку, – сказала я и написала свое имя на песке.

Он скептически посмотрел на мою подпись, потом на меня.

– Пожалуй, мне лучше стребовать должок сейчас, пока не начался прилив.

Воздух между нами был наэлектризован. Мы дожидались подходящего повода, мягко подшучивая друг над другом. Спустилась ночь. Пользуясь темнотой, в которую улетали искры костра, я взяла его за руку. Эли… Я видела то, что мне хотелось видеть. И я поцеловала человека, которого даже не знала, как зовут. Наш первый поцелуй был нежным, как первое «здравствуй». Но второй поцелуй бросил нас на одеяло, мы обхватили друг друга руками, наши стоны сливались с шорохом прибоя.

Он был таким, каким я хотела его видеть, и даже лучше. Как только мы оказались в моей спальне, куда сквозь открытые балконные двери врывались звуки ночи, – обнаженные, залитые лунным светом, – он подхватил меня и оторвал от пола. Я задохнулась от неожиданности и обхватила ногами его бедра. Он прижал меня к холодной, бледной стене. Никогда еще я не ощущала другое человеческое существо так близко, никогда не была так открыта навстречу ощущениям. Мы терзали губы друг другу, рвались навстречу друг другу, цеплялись друг за друга.

– Дарл, – прошептал он, а я не могла назвать его по имени. Я боялась назвать его Эли и нарушить волшебство. Я отчаянно целовала его, мне казалось, что я целую Эли.

– А теперь положи меня. Я сделана не из камня.

– Ты никогда не была каменной, – ответил он, зарываясь лицом в мои волосы, и отнес меня в постель.

* * *

Мягкий утренний свет разбудил меня. Я открыла глаза и увидела его рядом, на расстоянии вытянутой руки. Я вдохнула его запах, сильный, мускусный, но приятный, пропитавший мое тело снаружи и изнутри. В конце концов мы устали и уснули перед самым рассветом и сейчас были дальше друг от друга, чем всю эту ночь. Он держал меня за руку, а я как будто снова звала его: моя нога уютно устроилась между его щиколотками. Мы не могли перестать прикасаться друг к другу даже во сне.

Я медленно повернула его руку, рассматривая грубую кожу и мозоли на ладони. Чем занимался этот технический гений, если у него руки тяжело поработавшего человека? Я засмотрелась на его лицо, на темную тень от длинных густых ресниц на острых скулах, на мальчишескую прядку жестких волос на высоком лбу. Этой ночью я видела его без защитной маски и рассмотрела в лунном свете боль, желание и преклонение. Он дал мне то же, что я дала ему, – отчаяние тайны. Эта ночь, словно горячий, мягкий бальзам, излечила старые страхи, прогнала стыд Я всегда сдерживала свои чувства и, в сущности, не любила ни одного мужчину. Настоящая любовь неотделима от полного доверия, а я ни с кем не могла разделить секреты моего детства.