Горький мед - Даниэла Стил Страница 54

— Пол Уорд. Он позвонил, чтобы поблагодарить меня зафотографию Седины, которую я ему послала.

— Похоже, безутешный вдовец быстро оправился. Скольковремени прошло с тех пор, как погибла его жена? Не больше недели, верно?

— Что ты несешь? Это… это просто ужасно! — снегодованием воскликнула Глэдис. — Пол плакал, когда говорил со мной!

— Разумеется, он плакал. Насколько мне известно, этосамая старая из уловок. И самая безотказная. Уорду достаточно было толькопустить слезу, чтобы разжалобить тебя, — и дело в шляпе! Вы ворковали, каквлюбленные голубки!

— Это отвратительно. Дуг! Пол очень хороший человек,глубоко порядочный и честный. Просто сейчас ему очень одиноко. Я — его друг; ккому же еще обратиться, как не ко мне?

— Когда это вы успели подружиться? — Дугласподозрительно прищурился.

— Летом, в Харвиче. Я же тебе говорила…

— Кажется, тогда его жены тоже не было с вами, не такли? Ну и повезло же вам!

— Как ты можешь. Дуг?! Седина не могла приехать, потомучто ее задержали дела. Ты, может быть, этого не знаешь, но некоторые женщины,представь себе, работают!

— И, заметь, очень кстати бывают заняты. Уж не она лизабила тебе голову этой чепухой насчет карьеры и прочего?

Дугласу, как видно, очень хотелось сорвать на ком-нибудьзло, и он пытался вывести Глэдис из себя. Но ему удалось только рассердить ее.Какие бы чувства она ни испытывала к Полу (а в них Глэдис сама еще толком неразобралась), она не собиралась обсуждать их ни с мужем, ни даже с самим Полом.Их взаимное влечение с самого начала приобрело характер дружбы, и Глэдис несобиралась ничего в этом менять.

— Не говори глупости, Дуг, — холодно ответила она,сдерживаясь из последних сил.

— Ты просто слепая, если не видишь, чего он добивается.Будь добра, скажи ему, чтобы больше не звонил — я этого не хочу. Честное слово,ты говорила с ним так, будто он твой любовник!

— У меня нет любовника, Дуглас, — отрезалаГлэдис. — И я начинаю в этом раскаиваться. Возможно, я была бы намногосчастливее. Жаль, что Пол Уорд не такой человек. Он любил свою жену, он уважалее за то, что она делала и чего добилась. Впрочем, тебе этого не понять… Но яуверена, что Пол еще долго будет ее оплакивать.

— А что он сделает, когда наконец перестанет оплакиватьсвою несравненную Седину? Кинется к тебе? Многие женщины тем охотнее раздвигаютноги, чем больше у мужчины денег!

— Это мерзко. Дуг, — сказала Глэдис почти спокойнои, обогнув стоящего в дверях мужа, вышла из кухни в коридор. Ей не хотелосьдаже видеть его, и она снова поднялась в комнату Джессики, чтобы закончитьуборку. Привычная работа помогла ей успокоиться, но на протяжении всего дня онастарательно избегала мужа.

Вечером они все же пошли в кафе, но это не доставило Глэдисни малейшего удовольствия. Она все время вспоминала отвратительное поведениеДуга. Он ревновал ее, но странно, что это только возмутило Глэдис. Разве это непроявление любви, пусть и своеобразное? Но взятый им оскорбительный тон не лезни в какие ворота. Пол Уорд не был ее любовником и никогда не будет. Они былипросто добрыми друзьями — в этом Глэдис ни минуты не сомневалась.

После кафе Дуг повел ее в кино, но фильм оказался оченьгрустным, и весь сеанс Глэдис проплакала. Вечер, таким образом, был погубленбезвозвратно, к ее чувствам только добавились разочарование и досада. Ивсе-таки в глубине души она надеялась.

Дуг, очевидно, тоже испытывал нечто подобное, так как,несмотря на поздний час, вовсе не торопился спать. Вернувшись домой, они долгосидели в гостиной и молчали, потом включили телевизор и наткнулись на старыйфильм, который им обоим очень нравился.

— Прости меня за то, что я тебе сегоднянаговорил, — неожиданно сказал Дуг. — Я знаю, что он не твойлюбовник.

Его раскаяние удивило Глэдис.

— Я тоже жалею, что разозлилась на тебя, —ответила она, немного помолчав. — Должно быть, сказывается общаяатмосфера…

Глэдис не договорила, но оба знали, что она имеет в виду.Постоянное напряжение, в котором они жили в последнее время, сделало их докрайности нервными и раздражительными.

— Увы, брак не всегда бывает таким, как в медовыймесяц, — вздохнул Дуг и вдруг добавил:

— Мне очень не хватало тебя, Глэд…

Это, а также упоминание об их медовом месяце тронуло Глэдис.

— Мне тоже, — ответила она и улыбнулась. Они такмало разговаривали друг с другом, что Глэдис порой начинало казаться, что онаосталась в доме совершенно одна (дети, разумеется, в счет не шли).

Поев и выпив чаю, они поднялись в спальню и легли. На этотраз, когда Дуг потянулся к ней, Глэдис не оттолкнула его. Она позволила обнятьсебя, однако в их близости не было той страсти, о которой Глэдис мечтала. Дугвел себя как-то неуверенно, почти робко. Он так ни разу и не сказал ей, чтолюбит ее. Глэдис поняла, что отныне ей придется довольствоваться этимсуррогатом счастливой семейной жизни. Ничего другого у нее все равно не было.