Платье от Фортуни - Розалинда Лейкер Страница 54

– Вы, должно быть, жена Марко. А я – Генриетта Негрен.

Жюльетт приблизилась к ней с радостной улыбкой.

– Да, вы правы. Но как вы догадались? Полагаю, Марко сказал, что у меня рыжие волосы.

– О нет, он описал, что у вас волосы, как у женщин с картин Тициана. Но заходите же. А где Марко?

– Он собирался привести меня сюда немного позже, но мне так хотелось увидеть Палаццо при свете дня, – ответила Жюльетт, когда Генриетта провела ее в здание.

– Это дает мне приятную возможность самой показать вам Палаццо. Очень рада узнать, что моей соседкой теперь является парижанка, как и я, притом, столь очаровательная. Думаю, мы откроем друг в друге много общего. Марко часто говорил о вас. Сейчас мы находимся в магазине, но вряд ли вы видели что-нибудь подобное.

Жюльетт поразило все, что окружало ее в эту минуту. Ткани выставленных моделей Фортуни, украшенные самыми экзотическими узорами и орнаментами, притягивали переливами роскошных расцветок эпохи Ренессанса: сапфирового, рубинового и изумрудного, с тончайшими оттенками золотого, серебристого, медного или бронзового. Каждый дюйм стен под немыслимо высокими потолками был покрыт многоцветными тканями, либо под стеклом, либо во всю длину открытыми пристальному взгляду покупателя. Жюльетт шла среди неподвижного океана тканей, замечая, что даже шторы, свисавшие с тонких перекладин, одновременно служили для разделения зала на отсеки и были тканями, выставленными на продажу.

– Никогда в жизни не видела такого количества восхитительных шелков и бархата! – воскликнула Жюльетт.

– Ну, конечно же, нет. Все они уникальны, ведь Мариано долгое время исследовал технологии древних венецианских ткачей, и теперь мы пользуемся теми же растительными красителями, что и они, для создания божественных цветовых сочетаний.

– Какой удивительный успех! – Жюльетт прикоснулась к алой с золотым ткани и подумала, что в одеждах из нее мог ходить какой-нибудь из первых дожей.

– Марко рассказывал о ваших удивительных способностях модельера, – сказала Генриетта, – поэтому я хорошо понимаю ваш интерес к подобным тканям. Ведь, – добавила она с лукавым блеском в глазах, – вернувшись из Лиона, он почти ни о чем другом и не говорил.

Генриетта повела Жюльетт за первую из занавесей, на которой был выткан хитроумный стилизованный персидский узор. За ней взору открылись новые восхитительные образцы творчества Фортуни: множество платьев и туник в дельфийском стиле, надетых на манекены. Это поразило Жюльетт, так как ни одно ателье haute couture не выставляло свою продукцию подобным образом. Из других выставленных на продажу товаров, были подушечки, расшитые в стиле Фортуни, шелковые кносские шали и шарфы, ослепительной красоты вечерние платья.

– Я никогда не видела подобных магазинов, – заметила Жюльетт, оглядываясь по сторонам.

Среди пышных драпировок были расставлены длинные античные столы, служившие прилавками, за которыми находились продавцы. Юные итальянцы в костюмах из черного бархата с длинными галстуками, и итальянки, тоже в платьях из черного бархата с широкими кружевными воротниками. Жюльетт видела во всем удивительный вкус тех исторических эпох, которые жили в тканях, одежде и людях.

– Buon giorno, [19]– отвечала она на приветствия и поклоны молодых людей. В магазине было всего три покупателя: Генриетта объяснила, что клиенты будут приходить, как только туристы и просто приезжие прослышат о Палаццо Орфей.

– На ткани и другую продукцию Фортуни всегда есть спрос. Дамы с хорошим вкусом давно обратили внимание на его модели, но большинство носит их только дома. Некоторые актрисы, правда, уже появлялись в них на сцене. Кроме вас в Париже и меня здесь, первыми оделись в творения Фортуни американки и не побоялись появиться в обществе. Но до сих пор они опасаются носить вечерние платья и мантильи.

– Я горжусь, что наравне с вами оказалась первой, кто надел платье без нижней юбки и корсета, хотя только однажды появилась в нем без шифоновой накидки, и это сразу же вызвало громкий скандал. Сестра заявила, что я появилась на публике в дезабилье!

Генриетта рассмеялась.

– Но, слава Богу, вкусы, кажется, меняются. Мариано создал стиль вне времени, он не подвластен диктату моды. Думаю, что вы это тоже поняли с самого начала.

– Да, без сомнения, – призналась Жюльетт. – По множеству причин я никогда не откажусь от него.

– Полагаю, когда вы увидели платье от Фортуни при каких-то необычных обстоятельствах, – мне неизвестно каких и где – вам не вручили маленькую круглую коробочку, предназначенную для аксессуаров к нему, которую обычно получает каждый покупатель.

– Нет, не получила.

– Нашим покупателям всегда вручают такие коробочки. Вы тоже получите, – Генриетта подошла к одному из юношей-продавцов, затем возвратилась. – Вы заберете ее, когда будете уходить.

– Благодарю вас, – Жюльетт остановилась у одной из дельфийских туник и коснулась шелка, отметив, что его, вероятно, красили несколько раз, чтобы добиться серебристого и одновременно голубовато-зеленого оттенка.

– Это необычайно красиво. Мне уже приходилось видеть другие плательные шелка, которые окрашены по такой технологии.

– Это – еще один метод, усовершенствованный Мариано. Часто ткань приходится красить много раз, чтобы добиться в точности той изысканной комбинации оттенков, к которой он стремится.

Жюльетт поняла, что осмотрела только часть магазина, хотя провела здесь уже довольно много времени, рассматривая всю эту роскошь. Она уже потеряла счет отделениям, которые они прошли.

– Как огромен ваш магазин! В нем можно заблудиться.

– Это один из самых обширных залов Венеции, – Генриетта рассказала многовековую историю Палаццо Орфей. Могущественное семейство Пезаро провело в нем два столетия, после чего переехало в другой дворец, но и после отъезда хозяев Палаццо на протяжении многих десятилетий продолжал оставаться местом многолюдных торжеств, банкетов, балов, концертов и спектаклей. Со временем особняк купил Фортуни, и при нем блестящая история здания приобрела новый размах и новое великолепие.

Не прерывая рассказа, Генриетта провела Жюльетт к драпированным дверям, по обеим сторонам которых в великолепных восточных вазах стояли огромные цветущие растения. В ту минуту, когда она объясняла предназначение дверей, служивших «черным» входом в дом, со стороны одного из входов зазвенел звонок, и продавец поспешил к дверям, встречая покупателей, выходивших из гондолы.

– Какой романтичный способ ездить за покупками, – заметила Жюльетт, когда они с Генриеттой отправились в обратный путь по магазину.

– Мне тоже так казалось, когда я только что приехала в Венецию, но очень скоро вы будете воспринимать все виды водного транспорта как поездку на такси или омнибусе в Париже. А сейчас мы осмотрим остальную часть Палаццо, и начнем с ателье-салона. Мариано нравится заниматься живописью в одной его части, а развлекаемся и устраиваем вечера – в другой, которую называем «салон». Наше жилище примыкает к Палаццо и по сравнению с ним очень маленькое. В салоне-ателье вы увидите несколько картин, гравюр и скульптур Мариано. Он также интересуется фотографией и имеет свою фотолабораторию.