Азарт среднего возраста - Анна Берсенева Страница 54

– Варя! – задыхаясь, сказал он. – Варвара Андреевна, это вы?! Как же вы… здесь?..

Глупо было спрашивать об этом. И какого ответа он ожидал на такой вопрос?

Да никакого не ожидал! В то мгновенье, когда он ее увидел, Александр почувствовал, что всего его заливает такое счастье, какого он не чувствовал никогда в жизни. Может, только в детстве. Но про детство он сейчас забыл. Обо всем он забыл, глядя в ее насмерть перепуганное лицо, в широко открытые глаза.

Это было так непонятно, так странно! Вот это чувство счастья, которого он совсем для себя не ожидал. Все, что было той ночью на Варзуге, – восторг, охвативший его при виде сияющего полярными красками неба, и свежесть, возникшая не в теле, а в душе, когда он плеснул себе в лицо ледяной крещенской воды из ковша, – все это он не связывал с нею.

Когда наутро после Крещенья он проснулся и, выйдя в комнату, где оставил Варю накануне вечером, увидел, что ее там нет, лишь постель аккуратно сложена на диване, – Александр не испытал ничего похожего не только на горе, но даже на легкую печаль. Мало ли было в его жизни людей, которые проходили по ее краю и исчезали навсегда! Вот, еще один такой человек – странная женщина, которая бродит ночью по лесу и говорит о фресках Джотто с посторонними людьми. Была и ушла. Ну и что?

Правда, потом он понял: что-то здесь не так. Из-за Джотто, кстати, и понял – целый месяц Александру потом не давали покоя эти овцы с фресок, он даже в Интернете специально про них читал: почему они не похожи на настоящих овец? Он так и не нашел нигде объяснения, подобного тому, которое высказала Варя.

И еще раз он вспомнил о ней со смутной тревогой. Не с тревогой даже – в его воспоминании не было ничего беспокойного, смутного, – но с каким-то неясным стеснением сердца.

Это было как раз в тот вечер, когда Александру пришлось посидеть два часа с Гришей, ожидая возвращения Веры. По счастью, развлекать этого ребенка было не нужно, с ним надо было просто разговаривать. И, как Александр с удивлением понял, это оказалось так интересно, словно Гриша не ребенком был, а его ровесником. И очень даже интересным ровесником.

– Скажите, пожалуйста, Александр Игнатьевич… – начал он.

– Ты меня и покороче можешь звать, – перебил его Александр. – Сашей, например.

– Хорошо, – кивнул Гриша. – Скажите, пожалуйста, Саша, а почему вы стали охотником?

– Ну… – Александр слегка растерялся. – Я вообще-то не то чтобы совсем уж охотником стал. У меня работа с кораблями связана.

– Я знаю, – кивнул Гриша. – Вы мне расскажете потом про ваши корабли?

– Расскажу, – пообещал Александр.

– Спасибо, – вежливо поблагодарил Гриша. – Но все-таки… Почему вам все-таки интересно быть охотником?

Что ему ответить, Александр не знал. Взрослые глупости про адреналин явно не прозвучали бы для Гриши убедительно. Да и сам он не думал, что сила чувств – это всего лишь впрыск в кровь адреналина.

– Для чего вам нужно охотиться? – Гриша решил вывести вопрос иначе.

Если бы от этого на него легче стало ответить!

– Ну, я… – пробормотал Александр. И вдруг он вспомнил! – Может так случиться, что ты обязательно должен будешь уметь стрелять, – решительно произнес он. – Потому что без этого нельзя будет обойтись.

– А когда без этого нельзя обойтись? – сразу заинтересовался Гриша. – А с вами такое было?

– Было. Было, Гриш!

Александр почувствовал, как в груди у него бьется радость. Она билась просто физически ощутимо, так, словно в грудь ему влетела птица.

– А как это было? Где?

В Гришином голосе звенело уважительное любопытство.

– Это было ночью в лесу. Было темно, и никого не было. То есть это мне казалось, что в лесу никого. Зимой ведь все звери спят или где-нибудь прячутся. И люди не очень-то любят ходить ночью в лес. Потому что им просто страшно.

– А вам не было страшно, да? Раз вы пошли ночью в лес.

Любопытство в Гришином голосе стало просто-таки жгучим.

– Не было, – улыбнулся Александр. – Но в этом нету никакой моей заслуги.

– Как же нету! – покачал головой Гриша. – Если бы я пошел ночью в лес, то мне стало бы так страшно, что я зажмурился бы и вернулся обратно.

– Или собрал бы всю свою волю и не вернулся. Ну а мне волю собирать было не нужно. Потому я и говорю, что никакой моей заслуги в этом нету. Просто мне не бывает страшно.

– Совсем-совсем никогда? – восхищенно спросил Гриша.

– Почти никогда. Но я это в себе не воспитывал, а просто такой уж уродился. Значит, никакой моей заслуги в этом и нет.

– И что? – снова спросил Гриша. – Что вы увидели ночью в лесу?

– Я увидел медведя.

– И он захотел вас съесть? – ахнул Гриша.

– Не знаю, съесть или нет, но он рассердился на одну девушку. Ну, медведи зимой должны ведь спать. А если они почему-нибудь не спят, то сердятся на всех, кто им на пути попадается. Очень опасные они тогда становятся!

– И он набросился на эту девушку, да?

– Он не успел. Она на дерево залезла. Правда, для медведя это не препятствие: он и сам по деревьям хорошо лазает.

– И что же вы сделали?

– Застрелил его, – сказал Александр. – Выстрелил и застрелил.

И от этих простых слов, сказанных ребенку, все, что было тогда на светящейся ночной тропинке, вдруг встало перед ним так, словно происходило прямо сейчас. Ему вспомнился восторг, который наполнил его тогда, – равного этому восторгу он не знал ни на одной своей, даже самой необычной и самой удачной охоте. И счастье, которое охватило его, когда медведь упал перед ним мертвый, – тоже вспомнилось. И как пришлось лезть на дерево, чтобы снять оттуда насмерть перепуганную женщину, и как мерзли руки, и как он беспокоился, что она упадет, а он вдруг ее и не удержит… Все это казалось тогда неважным, случайным, а теперь вдруг вспомнилось так, что дыхание занялось от счастья. Как будто бы взгляд его сместился, и мир предстал перед ним совершенно иначе, и в этом иначе представшем мире не было ничего важнее, чем бледное женское лицо, видневшееся в вороте кожуха, и растрепавшиеся русые волосы…

И стоило ли удивляться, что теперь он почувствовал то же самое? То же самое счастье от того, что она смотрит на него испуганными глазами, в которых на этот раз стоят к тому же слезы.

Он не знал, почему это так. Ничего он сейчас не знал. И знать не хотел!

– Варя!.. – Александр смотрел на нее снизу вверх. – Варя, как же вы?..

Он опять повторил все тот же глупый вопрос. Но, кажется, это не показалось ей глупым. Она качнулась вперед, нога ее едва заметно заступила за край ступеньки – и, если бы Александр не успел подхватить ее, она упала бы с лестницы вниз.

Но он успел, конечно. Реакция у него была мгновенная, это не раз было проверено в таких ситуациях, когда только реакция спасала ему жизнь.