Цветы из огненного рая - Сара Ларк Страница 53

– Довольно!

Те Раупараха угрожающим жестом поднял свою булаву вождя, чтобы заставить всех замолчать. А затем вышел вперед и встал между Кэт и своим зятем.

– Я не позволю, чтобы дух Те Ронги оскорбляли, когда мы не успели даже похоронить ее! Моя дочь была тохунга, мудрой женщиной, она говорила с духами. Как девочка пакеха могла заколдовать ее? Кто знает, возможно, сейчас она обращается к нам устами своей названой дочери…

Кэт в недоумении смотрела на него. Неужели он действительно поможет ей? Поможет вернуть положение в племени? Однако девушка понимала, что это невозможно. Злые слова женщин, ее «матерей» и «сестер», разрушили все.

– Те Ронга не делала различий между маори и пакеха, – все же сказала она. – Разве вы не помните песню, которой она научила нас? Хе ага те меа нуи о те ао? Хе тангата! Хе тангата! Люди – самое важное в мире, они…

Вождь кивнул, соглашаясь:

– Да, девочка, мы помним ее. А когда это закончится, племя вспомнит и о том, какой была Те Ронга…

Когда это закончится? Что закончится? Суд над ней? Или ее жизнь среди нгати тоа? Неужели вождь все же хочет казнить ее?

Те Раупараха стал обходить ее по кругу, и люди расступались, освобождая пространство. В соответствии с тапу тень вождя не должна была падать на его подданных.

– Ты не можешь остаться, Кэт! – сказал он, и, услышав свое английское имя, девушка почувствовала, как душа ее цепенеет. – Вчера ты доказала, кому принадлежишь, то ли по собственной инициативе, то ли по слову духа моей дочери, – это уже не важно. Но ты вернешься к своему народу. Можешь расценивать это как наказание или как поручение. Уходи, изгоняемая ненавистью Те Рангихаэаты или же ведомая любовью духа Те Ронги. Никто не станет преследовать тебя, никто не причинит тебе вреда, но пути назад для тебя больше нет. Хаэре ра, Поти!

Вождь коротко кивнул: так он прощался только с тохунга. Затем он поднял руку, и круг нгати тоа разомкнулся перед Кэт.

Девушке пришлось собрать все свое мужество, но ушла она с гордо поднятой головой. Она шагала по деревенской площади очень медленно – к воротам, ведущим к реке. Она не станет убегать через боковую калитку, словно вор… И только покинув мараэ, она потянулась в поисках поддержки к хей-тики – подвеске из нефрита поунаму, которую подарила ей Те Ронга. Единственная вещь, которую она взяла с собой, и единственная память о Те Ронге. Что ж, это больше, чем у нее осталось на память о Линде Хемплмен. Оказавшись у реки, Кэт опустилась на колени и смыла слезы с лица. Что теперь делать? Придется идти вдоль реки в Нельсон. А что потом?

– Поти?

Кэт испугалась, услышав голос Кристофера.

– Крис? Что ты здесь делаешь? Ты уже должен быть на пути в Нельсон!

Она испытывала страх и тревогу, но в то же время и облегчение. Судя по всему, ей не придется добираться до Нельсона в одиночестве.

Крис вышел из тени папоротника.

– Я не мог… Я обязан был увидеть, что они сделают с Уэйкфилдом. А потом с тобой. Не мог же я допустить, чтобы они тебя…

Кэт горько рассмеялась:

– И как бы ты им помешал? И каким образом наблюдал за нами? Мараэ охраняется…

Подумав, что он вновь пробрался на территорию деревни, Кэт содрогнулась от ужаса, но тем не менее ей это было приятно.

– Я залез на дерево, на кахикатеа ^[42] – его ветви склоняются над оградой. Поти, мне так жаль! Они изгнали тебя из племени, да? – Крис смотрел на нее с сочувствием. – Я не слышал, что они говорили, но…

– Они не могут изгнать того, кто никогда не был их частью, – с горечью в голосе ответила девушка. – И они только что продемонстрировали мне, что это так. Я жила, окруженная ложью… целых шесть лет. – Она сорвала головной обруч, и по ее плечам рассыпались золотые пряди волос. – Но пойдем же, мне даже думать страшно, что будет, если они найдут тебя здесь.

Кэт убрала волосы и направилась к узкой, едва заметной в прибрежном кустарнике тропе, ведущей через лес. Крис последовал за ней.

Некоторое время они шли молча, а затем, когда деревня осталась далеко позади, молодой человек поинтересовался:

– Так ты действительно пакеха?

Кэт вела Криса вдоль реки, но на большом расстоянии от нее, по тайным тропам, которые не просматривались ни с воды, ни с берега, да и разведчики нгати тоа вряд ли наткнулись бы на них. Девушка хорошо ориентировалась здесь, она много раз бродила по этим тропкам с Те Ронгой. Временами она касалась дерева или куста, словно в поисках утешения.

На вопрос Криса Кэт ответила не сразу. И только через некоторое время он услышал ее усталый голос:

– Я вообще никто…

Крис остановил ее, повернул к себе, положил ей руки на плечи.

– Это неправда. Ты очень красивая – и ты тохунга, ты умна. Ты была дочерью Те Ронги. Ты спасла мне жизнь. А теперь скажи мне, как тебя зовут на самом деле!

– У меня нет имени, – срывающимся голосом произнесла она.

– Но ведь ты жила среди пакеха! – удивился Крис. – Ты бегло говоришь по-английски. Как-то же должны были тебя назвать. И лучше мне представить тебя в Нельсоне английским именем. Об именах маори сейчас лучше забыть. Так как же мне называть тебя, пакеха тохунга?

Он ободряюще улыбнулся девушке и поймал себя на том, что очень хочет подобрать ей имя сам. Это должно быть такое имя, как у цветка, нежного и хрупкого, но хранящего семя жизни. Может быть, Рата – по названию растений с алыми цветами, которые тоже толком не знают, чем они являются, и порой питаются за счет других растений. На скудной земле они росли как кусты, способные сопротивляться любой буре, иногда – даже как сильные, мощные и красивые деревья. Настолько прочные, что их называли железными.

Девушка наконец заставила себя ответить.

– Кэт, – печально произнесла она. – Называй меня просто Кэт.