Сестры - Даниэла Стил Страница 53

Сабрина поделилась своими страхами с Кэнди, которая назвала ее сумасшедшей. Она на этой неделе вернулась, наконец, на работу и завтра уезжала в Милан на съемки для журнала «Харперс базар». По всему дому были разложены чемоданы и одежда. Выходя на улицу, Энни наткнулась на большую сумку. Сабрина предупредила Кэнди, чтобы та не устраивала преград на пути сестры. Но едва успела сказать это, как сама упала, споткнувшись о собаку Кэнди.

— Это сумасшедший дом! — воскликнула Сабрина, поднимаясь наверх, чтобы закончить одеваться. Она опаздывала в офис, а во второй половине дня ей предстояло присутствовать в судебном заседании, чтобы попытаться избежать дальнейшего обострения обстановки в связи с крайне неприятным делом о разводе, за которое она вообще не хотела браться. Но, надевая одновременно и юбку, и туфли на высоком каблуке, она думала только об Энни.

Как Сабрина позднее узнала от Энни, та, расплатившись с таксистом, прибыла к школе. Выйдя из машины, она протянула вперед белую трость, как ее учили, и сразу же упала ничком, ободрав до крови колени сквозь джинсы. Джинсы были разодраны, и она чувствовала, как по ногам струится кровь. Такое начало не предвещало ничего хорошего.

Дежурный у дверей школы подошел помочь ей. Он проводил ее в офис, собственноручно заклеил пластырем ободранные колени и поднялся вместе с ней наверх по лестнице, чтобы Энни было легче сориентироваться. Он указал ей правильное направление, однако она тут же заблудилась и оказалась в классе, где проходили занятия по сексу, там показывали учащимся, как натягивать презервативы на бананы. Прислушавшись, Энни поняла, что попала не в ту комнату. Ее спросили, принесла ли она с собой презервативы, и она ответила, что не знала о том, что они потребуются в первый же день учебы в школе, но пообещала принести их завтра. По комнате прокатился смех, а потом ее отвели в класс, но, как оказалось, ее группа ушла на экскурсию по школе. Она снова заблудилась, и ей пришлось просить кого-то помочь встретиться со своей группой. Позднее она призналась сестрам, что к тому времени была вся в слезах. Кто-то увидел, что она плачет, и проводил ее в группу. Она почувствовала кровь на джинсах и поняла, что ободрала не только колени, но и руки. Ей нужно было зайти в ванную комнату, но она не знала, как туда попасть. Потом она не могла отыскать бумажные платки, чтобы высморкаться.

— Как же ты вышла из положения? — спросила Сабрина. Слушая рассказ сестры, она сама еле сдерживала слезы. Ей хотелось обнять Энни и больше никуда не отпускать.

— Вытерла нос рукавом, — усмехнувшись, сказала Энни. — Потом я нашла ванную комнату. А моя группа наконец нашла меня.

— О Господи, мне все это не нравится!

— Мне тоже, — вздохнула Энни, но теперь она улыбалась, рассказывая об этом, а не плакала, как было в школе.

Учащимся рассказали, чем они будут заниматься в течение последующих шести месяцев. Они научатся пользоваться общественным транспортом, жить в своей квартире, выносить мусор, готовить пищу, узнавать время, печатать на машинке со шрифтом Брайля, искать работу (если потребуется, отдел по трудоустройству поможет найти работу), покупать одежду, самостоятельно одеваться, причесываться, ухаживать за домашними животными, читать по Брайлю и при желании работать с собакой-поводырем. Существовала также дополнительная программа работы с собакой-поводырем, но это продлевало школьный год на восемь недель, к тому же занятия проводились за пределами школы. Упоминалось также о классе, где обучали всему, что связано с сексом, а кроме того, о нескольких других факультативах, включая обучение прикладному искусству. У Энни, когда она дослушала до конца этот перечень, даже голова закружилась. Если им верить, то после шести месяцев обучения в Паркеровской школе единственное, чего она не сможет делать, — это водить машину и самолет. Энни была ошеломлена. После этой вводной беседы они отправились на ленч в кафетерий, где им показали, как расплачиваться деньгами и как выбирать то, что тебе хочется. Надписи были сделаны шрифтом Брайля, изучению которого каждое утро посвящался первый урок. Сегодня же им помогали ассистенты, перечислявшие блюда на выбор и показывавшие, как ставить их на поднос, а затем на стол. Ленч сегодня был бесплатный. Добро пожаловать в Паркеровскую школу! Энни выбрала йогурт и пакетик картофельных чипсов. Из-за нервотрепки она лишилась аппетита. Йогурт оказался ананасовый, а его она все равно терпеть не могла.

— Я и не подозревал, что все это так сложно, — раздался рядом с ней чей-то голос. — Я выпускник Йеля. Там было гораздо проще учиться, чем здесь. А вы как? С вами все в порядке? — Голос был молодой, похоже, человек нервничал так же, как и она.

— Думаю, да, — сдержанно ответила Энни.

— Что привело вас сюда? — Голос был мужской.

— Провожу исследование для книги, — сказала она, явно чтобы отвязаться от собеседника.

— Вот как? — Он явно разочаровался. — А я слепой. Энни вдруг стало стыдно за свои слова.

— Я тоже, — сказала она гораздо мягче. — Меня зовут Энни, а вас?

Они были похожи на двух ребятишек, которые знакомятся в первый день школьных занятий.

— А я Бакстер. Мать решила, что мне необходимо учиться здесь. Должно быть, она просто ненавидит меня. А вас что привело сюда?

— Дорожная авария в июле.

Было что-то интимное в темноте, в которой они пребывали. Это напоминало исповедальню. Было проще говорить обо всем, когда не видишь лица собеседника, а он не видит твоего.

— А я ехал с другом на мотоцикле и попал в аварию. Это случилось в июне. До этого был дизайнером-графиком. Так что теперь, я думаю, мне придется продавать на улице карандаши. Нельзя сказать, что у слепых дизайнеров имеется масса возможностей трудоустройства, — сказал он полупечально-полушутливо. Но он ей понравился. Голос звучал дружелюбно.

— А я… я была художницей. У меня та же проблема. Жила во Флоренции.

— Они там ездят как сумасшедшие. Неудивительно, что вы попали в аварию.

— Это произошло здесь. Четвертого июля. — Энни не сказала ему о матери. Это было бы слишком даже в темноте, которая их окружала. Такие слова было невозможно произнести. Может быть, потом, когда они станут друзьями. Однако было очень приятно поговорить с кем-то в первый день занятий.

— Кстати, я гей, — сказал он вдруг ни с того, ни с сего.

Энни улыбнулась:

— Я традиционной ориентации. Мой бойфренд бросил меня сразу же после несчастного случая. Но он не знал, что я ослепла.

— Мерзкий поступок с его стороны.

— Что правда, то правда.

— Тебе сколько лет?

— Двадцать шесть.

— Мне двадцать три. Я закончил Йель в прошлом году. А ты где училась?

— В Род-Айлендской школе дизайна. После этого получила в Париже степень магистра изящных искусств. С тех пор оттачивала мастерство во Флоренции. Какой теперь нам прок от нашего великолепного образования? «Рисди», Йель? Неужели для того, чтобы научиться пользоваться микроволновкой и чистить зубы? Нынче утром, выходя из такси, я упала плашмя перед входом в школу, — сказала она. И вдруг это показалось ей не только не трагическим, но даже смешным происшествием. — Потом по ошибке забрела в класс, где учили обращаться с презервативами, и у меня спросили, захватила ли я презервативы с собой. Пообещала принести их завтра.