Шепот ветра - Элизабет Хэран Страница 53

Лэнс возвратился в экипаж, и весь оставшийся путь до Хоуп-Коттедж они проделали в неловком молчании. По слезам Амелии он догадывался, что она видела, как он целовал Оливию. И он хотел, чтобы Амелия это увидела. Лэнсу было стыдно, он спрашивал себя, когда он стал таким жестоким.

Сара вдруг придумала, как объяснить свое поведение, чтобы вернуть расположение Лэнса. Когда экипаж повернул на дорогу, ведущую к дому, Сара заговорила:

— Сегодня я выставила себя посмешищем, Лэнс. Прошу прощения, я буду молиться, чтобы мое поведение не отразилось на твоей репутации.

Лэнс не мог подобрать слов, чтобы успокоить девушку. Она действительно произвела ужасное впечатление на светское общество Кингскота. Хотя Лэнс и не видел ее бесстыдного флирта, близкие друзья рассказали ему. Лэнс надеялся, что все поймут, что после пережитого она просто не в себе.

Когда Лэнс даже не попытался как-то оправдать ее поведение, Сара поняла, что требуются более серьезные меры, и разразилась слезами.

— О боже. Не плачь, Амелия. — Он чувствовал себя виноватым.

— Я старалась скрыть свое горе, Лэнс, и вышла за рамки. — Сара высморкалась в платок, который дала ей Оливия. — Ты был абсолютно прав. Я не могу одна справиться с этой ужасной потерей. Мне нужно с кем-то поговорить, но… мне очень тяжело доверяться людям. Твои родители были очень добры ко мне, но ты — единственный человек, с которым мне легко говорить, но ты так занят работой… и Оливией. Я не осмелилась просить тебя тратить свое драгоценное время на разговоры со мной.

— Я не слишком занят для тебя, Амелия. Я искренне говорил тебе, что ты можешь обращаться ко мне в любое время.

— Нет, я не желаю, чтобы ты тратил свое свободное время на меня.

— Не спорь со мной, Амелия. Может быть, я и не идеальный джентльмен, но всегда держу свое слово. — Лэнс надеялся, что Оливия поймет его, так как он обещал и ей проводить вместе больше времени. — Ты ведь не видела мой дом. Еще не очень поздно, поэтому приглашаю тебя зайти ко мне, я угощу тебя горячим молоком с ромом, чтобы ты могла заснуть.

— Это было бы замечательно, Лэнс. — Сара мысленно поздравила себя с достигнутой целью.

Сара снова открыла тетрадь Амелии Дивайн. Она вернулась из дома Лэнса, проведя там час. Потягивая горячее молоко с ромом, Лэнс постарался разговорить ее, надеясь, что она расскажет о своих переживаниях, но Сара продолжала увиливать от темы разговора, переходя на банальности, вроде обсуждения мебели или картин. В конце концов Лэнс сдался.

И снова Сара отругала себя за то, что не прочитала внимательно тетрадь Амелии. В тетради упоминалось о танцах, но ничего не говорилось о преподавании. В тетради были стихи, написанные Амелией. Они, по мнению Сары, все были полной ерундой, но она поняла, что ей надо почитать их более внимательно, возможно, в них содержится какая-то информация о семье Дивайн. Но из-за своей ненависти к Амелии Сара не в силах была понять ее мысли и чувства. Девушка приказала себе постараться мыслить так же, как Амелия Дивайн.

В прекрасном платье золотисто-голубом

Пойду к любимому каштану у пруда

И там, под сенью бархатной листвы,

В грядущее я устремлю мечты.

Наполнил воздух звонкий детский смех,

Порхали бабочки и пташки в вышине.

И вот, устав от зноя, ярмарки утех,

Веселая песня дня затихнет во тьме.

Сара заглянула в беззаботный и счастливый мир Амелии и буквально вскипела от злости. У нее никогда не было любимого места, не говоря уже о каштане и пруде. Сара родилась в одном из десятков одинаковых и запущенных домов, что уныло выстроились по улице Батгот-стрит в южной части Бристоля. Позади дома был сад, который представлял собой крошечный кусок земли, выложенный серой, растрескавшейся брусчаткой. Из трещин вылезали хилые серые ростки. Площадку разделяла на две части единственная веревка для сушки белья. Дом был серым, небо по большей части тоже было серым, соседние дома были точно такого же серого цвета, и из труб всех домов поднимался серый дым. Смех Сара слышала не часто, а тем более она не помнила, чтобы видела хоть одну певчую птицу. А о посещении ярмарки Сара могла только мечтать.

Сара захлопнула тетрадь и швырнула ее в противоположный угол комнаты. Она снова подумала о прошедшем празднике, о том, что она впервые была на танцах в качестве гостя. Ближе всего она подходила к залу для танцев, когда полировала на коленях полы в бальном зале в доме семьи Мердок, уже после вечера. Сара думала, что ей будет очень страшно войти в зал, где много гостей, но все оказалось совсем не так, потому что рядом был Лэнс. И, по мнению Сары, это означало, что судьбой им назначено быть вместе.

Сара подумала о той жизни, которая могла бы у нее быть, владей она состоянием Амелии. Она купила бы огромный дом в фешенебельном районе, таком как Бельгрейвия или Челси, с огромным бальным залом, где все время устраивала бы веселые вечера. Или же она могла выйти замуж за Лэнса и построить большой дом в Кингскоте. Именно об этом она и мечтала, сидя у Лэнса в гостиной. Сара представляла себя женой Лэнса, растившей его детей. Идеальная жизнь. Но ей нужно убрать с дороги Оливию Хорн и отделаться от Бетти, которая представляла для нее настоящую опасность. Если она не сможет разубедить эту аборигенку, то ей придется предпринять более серьезные шаги.

Встав с постели, Сара снова подобрала тетрадь и открыла ее. Из-за ненависти к Амелии она не может рисковать отношениями с Лэнсом. И Сара снова начала листать тетрадь.

23 июля

Папа купил мне еще одну лошадь, красивую пегую, с белой гривой. Я назвала ее Изюминка. Сегодня днем придут Джесси и Шарлотта и мы вместе поедем кататься верхом.

Сара покачала головой, буквально позеленев от зависти.

25 июля

Мы с мамой отправились за покупками. Сегодня вечером мы приглашены на вечер к Лестеру, поэтому мне нужно новое платье.

Мы только что вернулись домой, вечер был замечательным. Если я могу так сказать сама про себя, то я была королевой бала. Я видела, что девочки Лестера завидовали мне, потому что Саймон и Дэвид Форбс провели рядом со мной весь вечер, совершенно не обращая на них никакого внимания.

И снова Сара покачала головой. Какой же самодовольной и самоуверенной была Амелия!

28 июля

Маркус заболел скарлатиной, и няня Бурк просидела с ним всю ночь.

30 июля

26 аборигенов были пойманы мировым посредником и направлены пешком в Хобарт-Таун. Редко приходится становиться свидетельницей такого фантастического зрелища. Некоторые из этих людей были совсем дикими, но рядом были солдаты. Очевидно, что перед входом в город им дали надеть штаны, иначе они до смерти перепугали бы добродетельных гражданок города. Аборигены шли в боевом порядке, и каждый из них в левой руке нес копье, длиной от двенадцати до пятнадцати футов. Продолжая маршировать, они стали выкрикивать свою военную песню. У губернаторского дворца их встретил губернатор, который дал каждому из них по куску хлеба. После этого заиграл оркестр, и коренные жители показали, как метают копья. Маркус очень расстроился, что пропустил это зрелище.