Любовь в Техасе - Ферн Майклз Страница 53

— Скажи ей ты. Ты мать девочки. Я собираюсь пойти спать. А завтра утром думаю проехаться верхом. Старушка Несси меня заждалась. Пять дней, Эгги. Постарайся, чтобы девочка была готова.

— Она будет готова, — уверенно пообещала Агнес. — И, Сет, больше никаких крепких напитков. Сегодня вечером мы немного нарушили правила, но это было в последний раз. Тебе действительно надо начинать заботиться о своем здоровье.

Идея пожелать Джессике спокойной ночи ограничилась легким взмахом руки, адресованным почтенной даме, когда Агнес проходила мимо комнаты, в которой еще горел свет. Минуя детскую, она приложила палец к губам, давая понять, что маленькая Мэгги спит. Сету вовсе не обязательно все знать. Она тихо постучала в дверь спальни и одновременно открыла ее. Дочь сидела за маленьким столиком вишневого дерева и что-то писала, склонившись под изогнутой лампой.

— Билли, можно поговорить с тобой?

— Конечно, мама. Что-нибудь случилось?

— Напротив, все чудесно. У меня для тебя замечательная новость, сюрприз. Сет только что сказал мне об этом. Буквально несколько минут тому назад, и я сразу же пришла сообщить тебе. Ты едешь на Гавайи повидаться с Моссом. Разве это не замечательно? Не спрашивай, как Сет добился этого, но он все уладил. Через пять дней, Билли, ты увидишь Мосса. Завтра едем за покупками!

Билли вскочила из-за стола.

— Правда, мама? Не могу поверить. А Мосс знает? Как? Когда? Пять дней. Боже милостивый, мама, а как же Мэгги? Не думаю, что я буду готова через пять дней. Ах, мама, я так рада, ведь доктор сказал — я полностью здорова. Все получится, так ведь?

Агнес приосанилась.

— Дитя мое, обо всем уже позаботились. Когда Сет говорит, что у него есть друзья в высоких сферах, значит, это действительно высокие сферы. Дорогая, тебе не нужно беспокоиться о Мэгги. У нее няня. Помни — теперь ты одна из Коулмэнов. Можешь ехать и ни о чем не беспокоиться: я здесь за всем присмотрю. Только не забудь прихватить несколько фотографий Мэгги, чтобы показать Моссу. Подумай, какие великолепные вещи ты сможешь купить, чтобы поразить своего мужа. Нам нужно найти какие-нибудь сногсшибательно дорогие французские духи и свести его с ума. Мужчин почаще следует доводить до крайности, чтобы держать их на поводке. — Агнес чуть не проболталась. Сейчас она могла думать лишь о поездке за покупками, о том, что она приобретет для себя, и об итоге гавайской поездки.

— Мама, а Мосс знает, что я приезжаю? — возбужденно спросила Билли.

— Не уверена. Но думаю, Сет в ближайшее время сообщит ему. Он должен знать о твоем приезде, чтобы распределить свои дежурства. Мы с Сетом хотим, чтобы вы прекрасно провели время вместе. Сет обо всем позаботится. Заканчивай письмо и ложись спать. Мы поедем в город сразу после завтрака. Спроси у Джессики, может быть, ей привезти чего-нибудь. Спокойной ночи, Билли, — Агнес наклонилась и запечатлела на лбу дочери суховатый поцелуй.

Когда дверь за матерью закрылась, Билли бросилась на постель, свернувшись в клубок и прижав к груди подушку. Слезы невыразимого счастья жгли ей глаза. Как это великодушно со стороны Сета! Как чудесно! Впервые за свою недолгую жизнь она начала понимать, что могут сделать власть и деньги.

Когда Билли спустилась в холл, направляясь в детскую, голова у нее слегка кружилась. Она тихо постучала в дверь и заглянула внутрь. Няня в белом накрахмаленном халате прижала палец к губам. Билли кивнула и на цыпочках вошла в комнату. Маленький розовый сверток мирно лежал в колыбели, принадлежавшей сначала Моссу, а затем Амелии. Один крохотный пухлый кулачок малышка сосала. Билли улыбнулась.

Желание взять дочку на руки оказалось столь сильным, что Билли склонилась над колыбелью.

— Ну, миссис Коулмэн, вы же знаете правила, — хриплым голосом предупредила няня. — Когда ребенок спит, его нельзя беспокоить. В результате такой неосторожности могут возникнуть газы, колики, понос и прочие неприятности. — Голос пожилой няни оставался суровым, но не лишенным тепла. В глубине души она часто жалела молодых, здоровых матерей, которые многого лишают себя, поручая нянькам ухаживать за своими детьми.

— Могу я поговорить с вами минутку за дверью, мисс Дженкинс? — прошептала Билли. Седая женщина последовала за ней в коридор, оставив дверь приоткрытой. Она была хорошей сиделкой.

Билли в двух словах объяснила ситуацию, и няня сказала:

— Миссис Коулмэн, езжайте к своему мужу. Ему вы сейчас нужны больше, чем Мэгги. Все, в чем нуждается сейчас малышка, — это тепло, любящие руки и правильный уход. Это я могу обеспечить. С Мэгги все будет хорошо: уже тридцать лет я нянчу детей. Нянчила Амелию и вашего мужа. Я знаю, Мосс хотел бы, чтобы вы приехали к нему.

— Но ведь я ее мать, мисс Дженкинс, я должна была бы кормить ее, менять ей пеленки, должна была бы укачивать перед сном. Поймите меня правильно, я хочу поехать, но разрываюсь на части. Чувствую, что должна остаться здесь, с моей малышкой. Я понимаю: все, что вы говорите, верно. Мэгги не узнает, чьи руки держат ее, пока они теплые и любящие. Но так я буду знать.

Няня проводила ее до спальни и успокаивающе похлопала по плечу:

— Доверьтесь мне, миссис Коулмэн, я позабочусь о Мэгги, как если бы она была моим собственным ребенком.

Билли кивнула и проводила взглядом женщину, спускавшуюся в холл. У этой няни пышная грудь, к которой Мэгги может прижаться. Остается надеяться, что крахмальный жесткий халат не оцарапает личико младенца.

Скорее в свою спальню, закончить письмо Моссу. Дорогой, чудесный Мосс! Как он удивится, увидев ее. Она выглядела такой уродливой на Рождество! Теперь у него от изумления глаза на лоб полезут. Это будет медовый месяц, достойный принцессы. Гавайи…

Билли дописала письмо и забралась в постель. Может быть, письмо придет после ее приезда. Билли улыбнулась про себя, обняла подушку, воображая, что обнимает Мосса. Угрызения совести, которые она испытывала, решаясь на расставание с Мэгги, и боль в груди, возникавшая, когда она смотрела на свою маленькую дочку, теперь куда-то ушли. Она думала только о своем муже и о том, как они проведут время вместе.

* * *

Тэд Кингсли прокричал, открыв дверь в кают-компанию, гудящую множеством голосов:

— Эй, Мосс, тебе звонят! В радиорубке говорят, это твой отец, и капитан разрешает тебе поговорить с домом. Пошевеливайся, Коулмэн!

Мосс удивленно поднял глаза. Тэд никогда не повышал голоса! Звонок из дома? Мама? Боже. Они только что пришли на Гавайи, он даже не успел еще официально списаться с корабля. Должно быть, что-нибудь случилось с матерью. Вторичного приглашения ему не требовалось. Он мигом домчался до радиорубки и взял телефонную трубку.

— Пап, что случилось?

— Мосс? Это ты, сынок?

Сердце у Мосса упало. В голосе старика чувствовалось слишком большое возбуждение.

— Боже, пап, если ты добрался до меня, только чтобы спросить, хорошая ли здесь погода, я застрелю старую Несси, когда приеду домой.