Прекрасная куртизанка - Моника Бернс Страница 53

— Я не позволил бить Ясмию и принял наказание вместо нее. На следующий день Нассар уехал, а мы с ней вскоре поженились.

Халид замолк, снова обратив взор к звездам. Шахин тоже молчал, не зная, что сказать своему другу, и размышляя о том, что их обоих терзают демоны прошлого.

— Тебе нужно отослать Аллегру в Марракеш завтра же утром, — твердо сказал Халид.

— Нет, — вырвалось у Шахина.

Предложение шейха вызвало в нем бурю эмоций, которые он не желал признавать. Он покачал головой, отведя взгляд.

— Как только Шафтсбери расскажет британцам, кто я такой, все договоренности…

— Французы и британцы не вмешиваются в дела племен. Как тебе известно, они не нарушат своих обязательств. Фади, Коумен и остальные вожди племен — люди чести, в отличие от моего брата, — настойчиво произнес Халид. — Причина, по которой ты удерживал эту женщину здесь, больше не существует.

Слова шейха раздирали плоть Шахина, как львиные когти. Ему не хотелось отпускать Аллегру. Ему нужно время для принятия решения. Он молчал, уставившись в темноту.

— Шахин, ей опасно оставаться здесь. Мне сообщили, что шпионы моего брата в курсе, что она все еще находится в твоем лагере.

— Если я отвезу ее в Марракеш, что помешает Нассару снова похитить ее? — горько возразил Шахин. — Я способен лучше защитить ее, чем Шафтсбери.

— Она — твоя слабость, — тихо заметил Халид. — Мой брат не преминет воспользоваться этим обстоятельством.

— Вы так считаете? — иронически отозвался Шахин. — Это слово не подходит Аллегре.

— Но почему ты настаиваешь на том, чтобы она осталась здесь?

— Потому что она находится под моей защитой, пока не сможет благополучно вернуться в Англию.

Он сверкнул глазами в ответ на скептическое выражение лица Халида. Неужели тот действительно думает, что он питает романтические чувства к Аллегре? Ответ был настолько очевиден, что Шахин презрительно усмехнулся, подавляя предательские мысли.

Глаза Халида проницательно сузились.

— В таком случае пошли за Шафтсбери. Он вполне способен доставить ее в Сафи, откуда она сможет отплыть в Англию.

Слова шейха звучали весомо, Шахин понял, что он только что получил приказ. Приказ, который ему не понравился. Особенно потому, что Халид, в сущности, был прав. Но он еще не готов отпустить Аллегру! Сегодня он, к несчастью, подверг ее опасности, но усвоил жестокий урок. Чтобы спасти ее, нужно сделать разумный выбор. Отослать ее в Марракеш было бы неразумно. Шахин чувствовал это нутром. Да, он хочет ее. Хочет самым неодолимым образом. Но кроме того, он знает, что с ним она будет более защищенной, чем с Шафтсбери или с кем-либо еще, даже с самим Халидом. Аллегра будет в безопасности, потому что принадлежит ему, и он не допустит, чтобы она пострадала.

Взбудораженный оборотом, который приняли его мысли, он устремил на шейха жесткий взгляд.

— Мы долгое время были друзьями, Халид. Поэтому постарайся понять меня правильно. Когда я говорю, что сам решу, когда и как отправить Аллегру в Англию, то сознаю всю меру ответственности за ее жизнь.

Его непреклонный тон заставил Халида бросить на него озабоченный взгляд.

— Что ж, так тому и быть. Но помоги тебе Аллах, если ты подведешь ее, как я в свое время Ясмию.

Суровое выражение на лице Халида не встревожило Шахина в такой степени, как сочувственные нотки, которые он уловил в голосе друга. Предостерегающий взгляд, которым шейх одарил его, прежде чем повернуться и уйти, также не способствовал его душевному покою. Шахин издал раздосадованный возглас. Боже, какой же он дурак! Он был так одержим Аллегрой, что не смог толком воспользоваться своими мозгами, когда его людям понадобилась защита. Ему следовало догадаться, что Нассар будет отслеживать его перемещения. Страх скрутил его мышцы в болезненный, узел. Ему не терпелось увидеть Аллегру и убедиться, что ей ничто не угрожает.

Он решительно направился к ее шатру, тихо шагая по спящему лагерю. Откинув шерстяной полог, заменявший дверь, Шахин проскользнул внутрь и помедлил, привыкая к темноте. Спустя несколько секунд он разглядел Аллегру, вытянувшуюся на матрасе с подушками. Сбившееся одеяло едва прикрывало ее пышные формы. Эта чувственная картина отозвалась в его теле вспышкой желания. Лунный свет, струившийся сверху, подчеркивал изгиб ее бедра и придавал шелковистое сияние ее обнаженной коже. Ему хотелось запечатлеть ее на полотне в таком виде. Но только не спящей. Нужно, чтобы художник отобразил манящий блеск ее зеленых глаз. Осторожно приблизившись, он опустился на ковер рядом с ней. Ее дыхание было тихим и ровным.

Она казалась такой спокойной. Шахин мог только надеяться, что ужасы сегодняшнего дня не омрачают ее сны. Он нахмурился. Халид прав. Ему нужно отвезти ее в безопасное место, но не в Марракеш, где ее наверняка будет искать Нассар. Нет, он не намерен предоставлять этому ублюдку еще один шанс захватить Аллегру. Сафи гораздо безопаснее. К тому же туда часто заходят английские корабли.

Каждый раз, когда он думал о том, чтобы отпустить Аллегру, его охватывало какое-то первобытное чувство собственника. Это было не слишком приятное ощущение. Шахин вздохнул, глядя, как она шевельнулась, сменив позу. Одеяло соскользнуло, обнажив темно-розовый сосок.

При виде напрягшейся маковки его естество мгновенно затвердело. Боже, что за власть эта женщина обрела над ним? Даже в невинности сна она заставляет его изнывать от желания. Подавив стон, Шахин уронил голову на колени. Он сидел с закрытыми глазами, вдыхая ее аромат, прислушиваясь к ее тихому дыханию и шелесту шелка, когда она двигалась во сне. Одного ее присутствия было достаточно, чтобы завлечь его в ее сети.

Его тело томилось по ней. Он знал, что понадобится немало времени, чтобы утолить эту жажду, но сегодня это было исключено. Учитывая ужас, который она пережила днем, он не собирался тревожить ее мирный сон.

Подняв голову, он резко втянул в грудь воздух. Она снова изменила позу во сне. Одна рука была закинута за голову, а другая лежала на груди, поглаживая сосок. Ее рот слегка приоткрылся, словно даже во сне что-то возбудило чувственную натуру Аллегры. Она олицетворяла собой соблазн. Не в силах противиться, Шахин скинул одежду, поражаясь, что она не проснулась от его лихорадочных движений, и осторожно вытянулся рядом с ней.

Глядя на спящую Аллегру, Шахин испытал сильное вожделение и даже стал поглаживать свое естество. Его взгляд упал на ее грудь, и он представил себе, как лижет и всасывает ее напряженный сосок. Она снова пошевелилась во сне, повернув к нему голову и облизнув губы.

Вид ее языка исторг из груди Шахина тихий стон. Он вдруг обнаружил, что ее губы изогнулись в улыбке. Великий Боже, она уже не спит! Как давно она проснулась? Застигнутый за удовлетворением потребностей своей плоти, Шахин продолжил свое занятие, когда ее глаза открылись.

— Тебя возбуждает, когда я касаюсь себя, вот так? — поинтересовалась она, легко коснувшись пальцами своего соска.