А может по-соседски? - Ксана М Страница 53

Ванная оказалась достойная. А главное ― чистая. Ни в номере, ни в самом мотеле я не ощутила ни одного постороннего ― неприятного ― запаха. Наоборот, мне казалось, что в воздухе пахло лавандой.

Раньше я искренне считала, что в мотелях просто не может быть ничего приличного. Что их держат и используют лишь с одной ― довольно грязной ― целью. И что само слово «мотель» олицетворяет всё самое грязное, незаконное и тошнотворное. Но сегодня поняла, что мыслила слишком узко.

А ещё поняла, что мама была права, когда говорила не судить книгу по обложке.

Но, наверное, я ей об этом не скажу.

Я сидела на кровати (кстати, в номере их оказалось две) в позе лотоса, и ждала, пока Терренс выползет из душа. Пока я мылась, он заказал нам два салата и кофе, а ещё что-то вроде стейка. Хотя я очень сомневалась, что в придорожном мотеле готовили стейки.

– Что ты с таким усердием печатаешь? ―Услышала я, но головы не подняла.

– Пишу Кэрри, что застряла в придорожном мотеле из-за того, что у меня заглохла машина, поэтому приеду только утром.

– У тебя? ― Спросил он, и я замерла, но всего на какую-то долю секунды.

– Я не говорила ей, что планы изменились.

– Точнее, ты не говорила ей про меня.

– Зачем? Ты ведь всё равно не собираешься знакомиться с моей семьей.

– Детка, им лучше знать, что ты не одна и в безопасности. Если уж ты сама боялась оставаться тут на ночь, что будет с твоей мамой, когда она об этом узнает?

И правда. Если Кэрри расскажет маме ― а она расскажет ― та с ума сойдет от беспокойства. Но ведь… погодите, он назвал меня деткой?

Я вскинула голову и открыла рот, чтобы сказать, что вовсе я не боялась, но слова так и застряли где-то на подлете. Все мысли напрочь покинули голову, когда я увидела мускулистую, чуть влажную после душа грудь, сильные крепкие руки, узкие спортивные бедра и тугой соблазнительный живот. Терренс смотрел на меня, сжимая в руке полотенце, а я взгляда не могла оторвать от…

– Почему ты не оделся?

– Детка, я оделся. ― Усмехнулся он, заставив меня растерянно сморгнуть.

– Нет, не оделся.

– Оделся.

– Не оделся.

– Саманта. ― Посмотрел он на меня, когда я в очередной раз открыла рот. ― Я оделся. В любом случае, пара боксеров и спортивные брюки ― это всё, что я взял с собой из машины.

Терренс бросил полотенце на стул, а затем подошел к своей кровати.

– И скоро я сниму и их тоже.

– Как это снимешь? ― Моя голова повернулась следом за ним, а затем это сделало и всё тело. ― Ты серьезно?

– Вполне. Дома я сплю в боксерах.

– Но ты не дома!

– Это не значит, что я должен отказывать себе в удобстве. ― Ну, тоже верно. ― Тебя что, смущает моё тело?

Я фыркнула, понимая, что прокололась.

– Вот ещё. Какое мне до него дело?

Опустила глаза, чтобы не проколоться больше, но было уже поздно. И я это знала.

– Посмотри на меня. ― Я не шелохнулась, но ощутила, как Терренс подошел к бортику кровати. ― Саманта, посмотри на меня. ― Повторил он, и я зачем-то подняла на него глаза. ― Ты боишься меня?

– Нет. ― Прошептала, понимая, что ответила не очень-то и убедительно.

– Тогда в чем дело?

– Ни в чем.

Собиралась встать с кровати, возможно, выйти и немного проветриться ― ведь свежий воздух обычно помогает привести в порядок мысли, да? ― но Терренс перехватил моё запястье, а затем осторожно потянул назад.

– Детка, что случилось?

Ну вот опять.

– Ничего. ― Ответила, понимая, что не имею сил ни злиться, ни спорить. ― Не мог бы ты меня отпустить?

– Нет. Пока ты не расскажешь мне, что случилось.

– Я же сказала ― ничего.

– Это не правда.

Усмехнулась ― но больше как-то нервно.

– Откуда тебе знать? Ты что, сканер?

– Нет. Но я вижу, когда человека что-то тревожит. А тебя определенно что-то тревожит.

Моя реакция на тебя ― вот, что меня тревожит!

– Терренс, отпусти…

– Не отпущу.

– Терренс…

И прежде, чем я сказала что-то ещё, одним мощным рывком он притянул меня к себе. Я судорожно выдохнула, а затем упала в его раскрытые объятия. Мои губы оказались близко к его губам. Слишком близко. И я поняла, что не дышу. Опять.

– Терренс…

– Ты вся дрожишь, ― заметил он очевидное, и я выдохнула:

– Здесь холодно.

Его губы растянулись в соблазнительной полуулыбке. И я ощутила, как мужские руки скользнули по ткани моего топа, а затем начали собирать его, обнажая спину.

– Маленькая лгунья.

– Терренс…

– Ты ведь тоже что-то чувствуешь, признайся. ― Прошептал он, заглядывая мне прямо в глаза. ― Ты хочешь этого, Саманта. Хочешь, но сопротивляешься.

Я хотела запротестовать, но пальцы Терренса, пробравшиеся под топ, вынудили приоткрыть рот и прерывисто вдохнуть.

– Не сопротивляйся. ― Так же тихо продолжал он. ― Просто отдайся моменту.

Так я и сделала. Отдалась. Прикрыла глаза и позволила Терренсу усадить меня к себе на колени. А затем ощутила, как его губы накрыли мои.

Может быть, дело было в том, что машина заглохла, и мы оказались в придорожном мотеле, а эвакуатор должен был приехать за нами только утром. Может быть, в том, что Терренс был прав, а я просто устала отрицать очевидное, тем более, что знала ― то, что случается в мотеле, навсегда остается в мотеле. Может быть, в том, что его тело было слишком восхитительным, а я нуждалась в восхитительном теле и соответственно ― в не менее восхитительном сексе. И понимала ― Терренс мог дать мне и то, и другое. И я могла его об этом даже не просить.

В любом случае, какой бы ни была причина моей слабости, я её проявила. Растворилась в нежных и требовательных поцелуях Терренса, в его руках, ласкающих моё тело, в его запахе, вкусе, в нём во всём. Я растворилась, и мне понравилось.

Понравилось, как по коже забегали мелкие мурашки.

Понравилось, как на это отреагировало тело Терренса.

Понравилось, как отреагировало моё.

Я сильнее прижалась к мужской груди, ощущая её влажность на своей. Прервала поцелуй, но лишь для того, чтобы коснуться губами пульсирующей жилки на шее. Слегка прикусила кожу, а затем проделала чувственную дорожку вниз, очерчивая изгибы его мышц, пробуя их на вкус. Терренс надрывно выдохнул, и я поняла, что двигаюсь в верном направлении. Провела ладонями по его твердой груди, а затем опустилась ниже, к пупку, и, когда мои пальцы коснулись края брюк, подняла на него глаза.