Синдром отмены - Александра Ронис Страница 53

Теперь, выходя из квартиры, Калинин всегда ощущал на губах вкус Аниных поцелуев, и пока ехал до отдела, прокручивал в голове картинки их совместных сладостных моментов. Но сегодня что-то не давало ему покоя. Интуитивно он чувствовал — как бы прекрасно все не выглядело, была в этом какая-то теневая сторона. В сознании прочно засело ощущение, что это еще не конец. Это только начало. Предчувствие надвигающейся беды было таким явным, что почти затмевало чувство счастья, подаренное возвращением Ани.

Кроме того, не давало покоя и известие о смерти ее матери. Вернее, не само известие, а совпадение в том, что произошло это примерно в то же время, когда на Аню было совершено нападение. То, что не Воронов это был, Дима был уверен. Друга он знал хорошо, не мог тот так натурально изображать удивление. У него самого как тайных, так и явных врагов в данный момент не наблюдалось. Да и в случайного хулигана, который даже сумку не взял, майор тоже не верил. Значит, был кто-то еще, желающий убрать Аню. Тот, кто считал ее своим врагом? Но кто это?

Камеры с места происшествия, разумеется, просматривали, но только те, что выходили непосредственно на саму арку, где и произошло нападение. Вот только в арке было так темно, что толком ничего различить не удалось. Видно было лишь, как Аня зашла в нее, а следом скользнула мужская фигура. Со спины опознать человека было невозможно, а с другой стороны арки камеры отсутствовали, поэтому Калинин заинтересовался камерами, которые отслеживали улицу — чуть поодаль, ближе к автобусной остановке и магазинам.

Произвести выемку видеоинформации с камер, что были расположены на внешних фасадах домов и на входе в магазины, расположенные с другой стороны дома, было не так-то просто. Требовалось выписать специальные ордера, которые пойдут в управляющую компанию, и там уже обязаны будут предоставить архивные записи (за месяц что-то уже и удалено могло быть). Калинин, не откладывая, занялся составлением запросов и отправлением их по соответствующим адресам. Некоторые конторы откликнулись практически сразу, готовые сотрудничать с органами власти.

Первым делом Калинин отправился в городскую мониторинговую службу, что отвечала за камеры на фасадах домов по соседству. Еще не приступив к просмотру записей за то утро, он был почти уверен в том, что увидит там именно этого человека. Того, кого видел всего один раз, но запомнил хорошо.

Так и оказалось — по улице, со стороны автобусной остановки, вышагивал сосед матери Ани. Он же, поджидая Аню, какое-то время прогуливался вдоль дороги, куда выходила арка. Двор был проходным, и чуть позже, как раз после нападения, на камере с соседнего дома было видно, как тот покинул двор с другой стороны и неспешно удалился обратно в сторону остановки. Не знай Дима, что этот человек является тем, с кем делила жилплощадь мать Ани, сразу и не обратил бы на него внимания.

Пока майор катался в городскую службу, один из оперов по его поручению уже выяснил дату и причину смерти Волошиной Натальи Алексеевны (сначала пришлось выяснить ее фамилию, так как при разводе она оставила девичью) и место захоронения. Умерла женщина всего на несколько дней раньше нападения на Аню. Дополнительным плюсом ко всем догадкам Калинина было то, что сосед уже начал оформлять квартиру на себя, словно других претендентов на жилплощадь и быть не могло. Так был уверен в том, что устранил единственную наследницу?

Неожиданно запутанный пазл сложился в единое целое.

Не откладывая дело в долгий ящик, Калинин сделал еще несколько рабочих звонков и направился в общагу. Он прекрасно понимал, что одной записи, где мужчина разгуливает по соседней с аркой улице, недостаточно, однако импровизацию никто не отменял.

Соседа дома не оказалось, и никто не мог дать вразумительного ответа, где тот находился. Оказалось, что соседи толком ничего о нем не знали — мужиком тот слыл неразговорчивым и вообще малоприятным. Один из жильцов вспомнил, что тот вроде подрабатывает грузчиком где-то, другой же, с какой-то затаенной обидой, поделился, что летом частенько видел того с бутылкой «паленки», что гонит местная самогонщица. Уже не один случай известен, как травились ее «самопалом», но все равно так и продолжают к ней местные ходить. При этом сам сосед никогда пьяным или «с бодуна» не был, а вот соседку его (впрочем, соседями они пробыли совсем недолго) — ту, наоборот, никто не видел трезвой.

Прождал Калинин, сидя в машине, никак не меньше двух часов. Наконец, его ожидание было вознаграждено. Сосед, в неизменной тельняшке и накинутом поверх бушлате, вывернул из-за угла и неспешно прошагал к подъезду. Выйдя из машины, опер так же неторопливо направился следом и нагнал его у двери квартиры.

— Добрый вечер, Виталий Тарасович, — вежливо поздоровался он и, вытащив из кармана куртки удостоверение,  продемонстрировал его в раскрытом виде. — Майор Калинин, уголовный розыск ОВД «Хорошево».

— Чем обязан? — немного удивленно, но спокойно, взглянул на него мужик, а потом вспомнил: — А, вы с дочерью Натальи приезжали. Заходите, — открыв дверь, он прошел внутрь, включил свет. Пройдя на кухню, выдвинул из-под стола табурет и сел, кивнув на соседний гостю. — О чем вы хотели поговорить?

— Вы были дома, когда умерла Волошина?

— Был, — кивнул тот.

— В заключении написано, что она скончалась от инфаркта. Вы скорую вызывали?

— Я и вызывал. Только все быстро случилось. Когда они приехали, она уже померла.

— На какие деньги она пила? Насколько мне известно, она нигде не работала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Без понятия. Меня ее финансовое положение не интересовало.