Золото влюбленных - Кэт Мартин Страница 53

Рен выпрямился и посмотрел на Джакоба, в нем вновь проснулась надежда.

— Что же это, Джакоб?

— Вы такие разные. Я молю Бога, чтобы вам удалось сделать друг друга счастливыми. Мне неприятно думать, что вы делаете это ради меня.

В груди у Рена похолодело. Вот он шанс! Он так ждал подходящего момента! Он расскажет Джакобу о том, что у него на сердце: любимая им женщина не была бледнолицым ребенком, у нее были густые волосы и такая же, как у него, страстность.

— Но, полагаю, это просто глупые мысли, — продолжал Джакоб. — Мужчина женятся потому, что заинтересован в ее связях. Ты и Мелисса. Твоя энергия и амбиции, моя власть и имя. Такую пару нельзя будет остановить.

Рен встал и двинулся к серванту, чтобы выпить и найти нужные слова.

— Бренди?

— Может быть, — кивнул Джакоб. — Но я хочу сказать тебе еще кое-что.

Рен налил несколько глотков «Наполеона» в два маленьких хрустальных бокала. Он давал другу возможность высказаться, но страстно мечтал продолжить беседу о свадьбе. С того момента, как Рен вернулся, он искал возможность разорвать помолвку. Он передал Джакобу бокал, и тот вдохнул аромат коньяка, согревая стекло в теплых ладонях.

— Присядь, сынок.

Рен сел в темное зеленое кресло.

— Сказать об этом нелегко, Рен, так что я начну сразу. Боюсь, что сердце мое слабее, чем я думал.

Рен приподнялся.

— Что ты хочешь этим сказать? Насколько оно слабо, Джакоб?

— Доктора говорят, что если я буду беречься, не стану переутомляться, не буду пить много этого зелья, — он поднял бокал, — я проживу несколько лет.

— Наверняка все не так уж плохо. Ты выглядишь таким здоровым.

— Боюсь, что все это правда. — Он достал из кармана маленький стеклянный пузырек с крошечными пилюлями. — Таблетки нитроглицерина. Я всегда ношу их с собой на тот случай, если…

Рену не удалось скрыть ошеломленный взгляд.

— Не переживай так, сынок, — произнес Джакоб. — Я хорошо прожил свою жизнь. И ни о чем не сожалею.

Рен с трудом смог заговорить. Ему мешал застрявший в горле ком.

— Доктора иногда ошибаются, Джакоб. Надо проконсультироваться у других врачей. Мы…

— Не неси чепухи, мальчик. Мы оба знаем, что мой доктор прав. С каждым годом состояние моего сердца все ухудшалось. Это одна из причин, по которым я так жду вашей свадьбы. Я хочу, чтобы моя маленькая девочка попала в надежные руки, хочу чтоб она была защищена и ограждена от опасностей и проблем. И я знаю, что ты будешь о ней заботиться.

Рен отвернулся и закрыл глаза. Он с такой силой сжал бокал, что тот чуть не треснул. Потом он открыл глаза и одним глотком выпил обжигающую жидкость.

— Ты знаешь, я сделаю для нее все возможное, — пообещал он, отбросив мысли о собственном счастье.

— Я знаю это, сынок. Мы не будем говорить больше о неприятностях. Мне надо идти. Мы с Мелиссой будем ждать тебя в мой день рождения к обеду. У меня дело вне города, и я не вернусь до праздника. Напомни обязательно Томми и Керри, что они тоже приглашены.

— Обязательно, — Рен с трудом узнавал свой голос.

— Это будет интересный вечер, — сказал Джакоб. — Я пригласил нескольких друзей моей юности. Я чертовски устал от общества Сан-Франциско. Слава Богу, у меня достаточно денег, и раз в жизни я могу послать эту компанию ко всем чертям.

Рен выдавил улыбку и еще раз понял, почему он так высоко ценит Джакоба Стэнхоупа.

— Это будет вечерок в моем вкусе.

— Будем надеяться, что Мелиссе он понравится, как и нам. — Джакоб подмигнул и хлопнул Рена по плечу. Они направились к двери.

— Не беспокойся, мой мальчик, я знаю дорогу. С нетерпением жду тебя в гости.

Джакоб вышел, а Рен допил остатки бренди, сдерживая легкую дрожь в руках. Опустошив бокал, он поставил его под диванчик и безуспешно попытался выбросить из головы мысли о болезни Джакоба и об Илейн Мак-Элистер. Она была близко. Очень близко. Но теперь, узнав о болезни Джакоба, Рен не мог отступить. Он не знал, где Илейн, что она делает. Старается ли забыть его в страстных объятьях Чейза Камерона? Он знал лишь, что не перестанет думать о ней даже после женитьбы.

Работа. Хорошая, честная, трудная работа — вот что ему сейчас нужно. Он проведет некоторое время на ранчо. В мрачном настроении Рен выпил еще бокал коньяка и направился к лестнице.

Илейн уже потеряла счет бесконечным вечерам под пианино с толпами пьяных шахтеров и их жестокими, сальными шутками. Не запоминала дни, казавшиеся более длинными, чем ночи. Это было время ужасного одиночества, она никогда не чувствовала себя такой несчастной. Когда уехал Рен, Илейн окунулась в работу, хотя не забывала о своих намерениях. Она даже разрешила Чейзу Камерону играть все большую роль в своей жизни.

Но ничего не помогало. Она думала только о Рене. Где он был? Что делал? Вспоминал ль о ней когда-нибудь? Как бы Илейн ни старалась, мысли о Рене не покидали ее.

Свернувшись на диванчике, она открыла листки «Харпер Базар», которые ей дала Делси. Делси наконец согласилась выйти замуж за Вилли Дженкинса, и Илейн была взволнована. Она чувствовала, что пока была в Сентрал-Сити, сделала хоть что-то доброе. Она, по крайней мере, смогла помочь двум одиноким людям найти свое счастье. И ей так хотелось найти частичку собственного.

Илейн пролистала журнал, радуясь развлечению. У нее оставалось еще два часа, прежде чем придется снова отправляться на сцену и начинать вечернее выступление. Рутина. Она не понимала, почему старатели не устают от ее пения. Она знала, что не так уж хорошо это делает. Но они громко аплодировали и каждым днем все больше заполняли салун. Чейз был бесконечно рад. Он отсутствовал около недели, проверял свои салуны в других городах. Но он должен был вернуться сегодня или завтра. Илейн обнаружила, что ждет его возвращения хотя бы ради разнообразия в жизни.

Ее внимание привлек осторожный стук. Радостно вздохнув, она приоткрыла дверь.

Теперь на ней была толстая цепочка, позволявшая видеть гостя, не открывая дверь слишком широко.

— Ричард! — Она узнала Ричарда Марли в одно мгновение, хотя теперь перед ней стоял выбритый мужчина в отглаженном костюме в коричневую полоску. Он держал букетик анютиных глазок. Она сняла цепочку.

— Входи же.

— Спасибо, — ответил тот немного застенчиво, подавая ей цветы.

— Теперь ты больше похож на себя самого, Ричард. Твои дела идут лучше?

Его волосы были чисто вымыты, пострижены и аккуратно зачесаны назад. На нем были новые блестящие коричневые туфли.

— Наши, мисс Мак-Элистер. Теперь наши дела идут лучше.

Илейн снисходительно улыбнулась.

— Пожалуйста, Ричард, зови меня Илейн.