Лилия и Леопард - Сьюзен Виггз Страница 52

Однако Лианна продолжала упорно гнуть свою линию.

— Даже если это и правда, твой непочтительный слуга должен был указать тебе на твою ошибку. Без всякого сомнения, он дал самое подробное описание мадемуазель де Буа-Лонг.

В глазах Ранда появились смешинки.

— Джек, действительно, описал тебя, Лианна. Он заявил, что ты холодная, бессердечная, высокомерная. Боюсь, что Джек был несколько не в себе после твоего выстрела, чтобы признать, что ты ангельски хороша.

— Он такой же изворотливый и хитрый, как и его хозяин, — огрызнулась Лианна.

— Но ведь ты тоже придумала сказку.

Она хотела и не могла отвести взгляд от его ласковых глаз, в которых горел завораживающий ее огонь. Ранд погладил Лианну по щеке.

— Сирота в замке — правда. Но дочь охотника, хорошо образованная компаньонка владелицы замка? Ты была так убедительна, как же я мог не поверить тебе?

— Ты знал, англичанин, — твердила она, извиваясь всем телом, чтобы избавиться от его обжигающего прикосновения.

— Нет, — прошептал Ранд, наклоняясь к ней. — Кроме того, Лианна, ты забыла о самом убедительном подтверждении моей правоты.

— Что ты имеешь в виду? — высокомерно спросила девушка.

— К моменту моего прибытия во Францию мадемуазель Беллиан уже была замужем, — он нежно погладил ее по руке. — Но девушка, с которой я занимался любовью у креста Святого Катберта, была девственницей.

Это оглушило Лианну: удар был точен. Господи, как же хорошо Ранд знал ее.

— Нет, — защищаясь, неистово отрицала она. — Я не была, я…

— О Лианна, с кем ты споришь?! — сказал Ранд. — Правда, сегодня во время праздника в мою душу закралось сомнение, но когда я вспомнил, как мы впервые любили друг друга, от йего не осталось и следа, — его пальцы погладили ее бедро. — Еще до того, как я увидел кровь, я уже знал, что ты девственница. Пожалуйста, не делай вид, что все забыла. Ты была так свежа, так восхитительно смущена… Даже не имея собственного опыта, я догадался о твоей невинности.

Лианна зажмурилась, пытаясь отогнать нахлынувшие воспоминания. Разве могла она это забыть: его колебания, свою неопытность, его нежные руки, свою податливость, наслаждение, которое они получали от близости друг с другом.

— Скажи мне, — настаивал Ранд. — Объясни, как могло случиться, что будучи замужем, ты осталась целомудренной?

Девушка, прищурившись, посмотрела на него и потянулась всем телом.

— Я не хочу, чтобы меня допрашивали, как узника на дыбе. Я не обязана тебе ничего объяснять, — неожиданно мрачное подозрение мелькнуло у нее в голове. — А вот ты должен мне кое-что рассказать.

— У меня от тебя нет секретов, Лианна. Больше нет, — улыбнулся Ранд.

«О, я чувствовала себя намного счастливее, когда они у тебя были», — с горечью подумала Лианна, а вслух холодно заметила:

— Я нахожу, что Лазарь Мондрагон утонул в очень удобное для тебя время: как раз тогда, когда ты силой вынудил меня вступить с тобой в брак.

Ранда так покоробило ее заявление, что он едва мог дышать. Бросив на Лианну яростный взгляд, рыцарь, наконец, с трудом произнес:

— Ты заходишь слишком далеко, обвиняя меня в убийстве.

— Неужели, англичанин? — усмехнулась она. — Ты проник в мой замок, похитил меня, бросил вызов лучникам Гокура. Тебе многое приходится делать во имя короля Генриха. Почему же не пойти на убийство?

— Твой дядя заверил меня, что ваш брак был быстро аннулирован, — с горечью произнес Ранд.

Лианну охватили сомнения. Она хорошо знала, что ее дядя, герцог Бургундский, даже королей обманывал полуправдой и пустыми обещаниями. Почему же она ожидает, что Ранд должен видеть насквозь умеющего искусно плести интриги Жана Бургундского?

Тем не менее голосом холодным как лед Лианна заявила:

— В марте ты отсутствовал две недели. Как я могу узнать, не ездил ли ты в Париж, не умер ли Лазарь от твоей руки?

Лицо Ранда окаменело от гнева. Затем, справившись с собой, он нежно провел кончиками пальцев по подбородку девушки, по ее шее. Лианна попыталась представить эту руку, сжимающей горло беззащитного человека… и не смогла.

Словно прочитав ее мысли, Ранд тихо сказал:

— Ты будешь знать это наверняка, если поверишь мне.

— Тогда я не узнаю никогда, потому что никогда не поверю тебе.

Ранд дотронулся до шнура на ее запястье.

— Могу ли я доверять тебе, Лианна?

И хотя Лианна понимала, что он предлагает ей возможность освободиться от этих пут, она не удержалась и бросила ему в лицо:

— Ты можешь быть уверен только в том, что я сделаю все, что в моих силах, чтобы разрушить твои планы.

Ранд медленно, словно неохотно, убрал руку с надежно завязанного шнура и какое-то время сидел молча, понурив голову. Лианна слышала его учащенное дыхание, видела перед собой обнаженную вздымающуюся грудь, чувствуя, как силы оставляют ее.

Наконец он заговорила.

— Мы вместе, Лианна. Ни этого ли мы всегда хотели?

— Я хотела Ранда, а не Энгуиранда Фицмарка.

— Мы не изменились, — Ранд наклонился к ней и прошептал: — Это наша брачная ночь.

Лианна испуганно вздрогнула и отвернулась.

— Нет!

Он нежно провел языком по ее маленькому уху.

— Ты можешь ругать меня сколько угодно, но в глубине души ты знаешь, что наши судьбы переплелись навсегда. Я хотел, чтобы ты стала моей женой. И ты стала ею.

Охваченная желанием и страхом, Лианна все же нашла в себе силы, чтобы возразить ему.

— Ты хотел мой замок, а не меня.

Ранд улыбнулся — настолько неубедительно прозвучал ее голос, и дотронулся до пульсирующей жилки на обнаженной шее.

— Я хочу тебя, Лианна. Всегда.

Она попыталась отодвинуться, но безуспешно.

— Тогда лучше держи меня связанной, потому что я никогда не пойду тебе навстречу.

— Я удержу тебя своей любовью, а не цепями, — прошептал он, целуя ее лицо, шею.

Лианна из последних сил пыталась побороть желание, горячей волной затопившее все ее тело. Но красота Ранда, его ласки делали невозможным дальнейшее сопротивление. Она со страхом чувствовала, как помимо ее воли набухают груди, увлажняется лоно.

— Если бы ты знала, как ты сейчас прекрасна, — пробормотал Ранд. — Мне всегда нравились твои серебристые тона, но этот призрачный свет придает тебе какой-то золотой оттенок.

Он взял в ладони ее лицо и прильнул к губам жадным поцелуем. Лианна говорила себе, что если бы руки были у нее свободны, она бы отвесила ему пощечину. А может быть, нет?