Призрак в Монте-Карло - Барбара Картленд Страница 52

— Чепуха, — ответила Эмили. — Мужчинам нравится думать, будто за ними бегает красивая женщина.

— Но у меня нет желания бегать за князем, — защищаясь, запротестовала Мистраль. — И меня приводит в замешательство ваша, тетя Эмили, столь явная попытка оставлять нас наедине. Пойдут сплетни — ведь все знают, что князь — единственный мужчина, с которым мне разрешено разговаривать. Надо мной будут смеяться.

Еще не успев договорить, Мистраль поняла, что взывать к тетке бесполезно. Девушка была смертельно бледна, когда брала в руку карандаш.

— Что мне писать? — спросила Мистраль.

— Тебе даже это приходится объяснять? — раздраженно спросила Эмили. — Кажется, ты абсолютно лишена способности думать самостоятельно. Ладно, я подскажу тебе. Пиши:

«Мне необходимо сообщить вашему сиятельству нечто важное. Не могли бы вы оказать мне любезность и подойти к нашему столику?

Мистраль»

Мистраль написала под диктовку письмо и подняла глаза на тетю Эмили.

— Но мне нечего сказать ему.

— Тогда придумай что-нибудь, — посоветовала Эмили.

— Ну о чем я могу ему сообщить? — Мистраль охватила паника, когда она увидела, что Эмили, сложив листок, протянула его официанту и принялась отдавать ему приказания.

— Советую тебе поскорее придумать что-нибудь, — жестко ответила Эмили.

Как будто она в ловушке, из которой нет возможности выбраться, подумала Мистраль, устыдившись своей собственной слабости. Да, действительно, она боится тетки, но гораздо страшнее сознавать, что, согласившись написать князю записку, вынуждая его оказывать ей знаки внимания, она тем самым нарушила свои собственные моральные устои.

Хотя Мистраль и была совершенно неопытна, она понимала, что женщины не должны поступать подобным образом. Они не бегают в открытую за мужчинами и не навязывают им свое общество, особенно таким знаменитостям, как князь Николай.

Как в кошмарном сне Мистраль наблюдала за официантом, который направлялся в противоположный конец зала. Он остановился около столика князя Николая, и Мистраль увидела, что тот протянул руку и взял с подноса сложенный листок. Не в силах смотреть на это, она склонила голову и сцепила пальцы дрожащих рук, судорожно пытаясь придумать, что ему сказать. У нее не вызывало сомнений, что князь сразу же подойдет к их столу: ведь он был очень воспитанным человеком, к тому же он сказал ей, чтобы она обратилась к нему, если ей понадобится помощь. Но когда, он придет, он немедленно сообразит, что ее записка — самая примитивная уловка привлечь его внимание, и будет презирать ее. Панический ужас сковал Мистраль, когда она услышала удовлетворенный возглас Эмили:

— Идет!

Охваченная страстным желанием провалиться сквозь землю, Мистраль с несчастным видом ждала, когда князь, которому приходилось все время останавливаться, чтобы отвечать на приветственные возгласы своих знакомых, сидевших за столиками или танцевавших в центре зала, подойдет к ней. Она так и не подняла глаза, когда раздалось мурлыкание тети Эмили:

— Добрый вечер, ваше сиятельство. Рада видеть вас. Сегодня здесь так весело и интересно!

— Без вас вечер не удался бы, мадам, — галантно ответил князь. — Добрый вечер, мадемуазель. — Он поклонился, и Мистраль, сделав над собой нечеловеческое усилие, заставила себя поднять на него глаза, в которых князь увидел мольбу о помощи. Он ободряюще улыбнулся ей и еще раз поклонился Эмили. — Разрешите, мадам, пригласить мадемуазель на вальс?

— Конечно, ваше сиятельство.

Эмили ответила именно так, как и подобало в таких случаях: и любезно, и снисходительно одновременно. Но Мистраль, поднимавшаяся из-за стола, чувствовала себя бесконечно несчастной, ей было ужасно стыдно. Направляясь к возвышению, предназначенному для танцев, она краем глаза заметила, что за каждым ее движением наблюдают внимательные темные глаза. И в это мгновение она поняла, что ее гордость спасена.

Она знает, о чем рассказать князю! О том случае, который так сильно напугал ее и о котором она почти не вспоминала, потому что была обеспокоена странным, меняющимся без видимой причины настроением тети Эмили. Она расскажет князю о радже, расскажет, что тот не только хотел купить у нее жемчуг, но и пытался загипнотизировать ее.

Испытав облегчение от того, что ей не придется лгать и что ее просьба о помощи будет совершенно искренна, она почувствовала себя значительно лучше, ее щеки порозовели, глаза заблестели. Она представляла собой очень красивое зрелище, когда на мгновение остановилась на возвышении для танцев в ожидании, когда князь возьмет ее за руку. Отделанная рюшами широкая юбка ее платья, подобно легкой морской волне, волновалась вокруг ее ножек, ее белоснежные плечи и изящная шейка возвышались над плотно облегающим корсажем. Казалось, что волосы, золотой рамой обрамлявшие ее утонченное лицо, на котором выделялись загадочные темные глаза, вобрали в себя весь свет, излучаемый газовыми рожками.

Взглянув на нее, князь тихо засмеялся и закружил ее в вихре танца. Плавно скользя под звуки «Голубого Дуная», они двигались как единое целое.

— Она очень хорошенькая, — заметила леди Виолетта, и сэр Роберт прекрасно понял, кого она имела в виду.

Он следил за Мистраль с того самого мгновения, когда она встала из-за стола, и теперь, наблюдая, как она, откинувшись в руках князя, плывет по залу, он подумал, что по своей грации она может сравниться только с лебедем, скользящим по серебряным водам озера в Шевроне.

— Да, она очень красива, — услышал он свой собственный голос и удивился прозвучавшей в нем глубине.

— И мы не единственные, кто заметил это, — сказала леди Виолетта. — Взгляни на раджу.

Сэр Роберт повернул голову в том направлении, куда указывала Виолетта. Опершись локтями на стол и положив голову на руки, раджа весь подался вперед. Он тоже наблюдал за Мистраль, однако выражение его лица вызвало у сэра Роберта внезапную ярость.

Как этот тип осмеливается так смотреть на Мистраль! Сэр Роберт едва сдерживал себя, чтобы не вскочить из-за стола, остановить Мистраль и увести ее из ресторана, увезти из Монте-Карло — и спрятать ее там, где она не будет соприкасаться с людьми, подобными радже. «Она слишком нежна, слишком хороша для подобных типов», — подумал сэр Роберт. Он спросил себя, что произойдет, если он подойдет к радже и хорошенько врежет ему.

Внезапно он осознал, что леди Виолетта смотрит на него с удивлением.

— В чем дело, Роберт? — спросила она.

Его кулаки медленно разжались.

— В чем дело? Ни в чем.

К сэру Роберту вернулась способность размышлять здраво. Он чувствовал себя глупо, как будто он и впрямь устроил скандал.

— У тебя был такой грозный вид, — сказала леди Виолетта, — и я решила, что ты из-за чего-то разозлился. Или это плод моего воображения?