Пряный аромат Востока - Джулия Грегсон Страница 52

В тот день, когда Вива вышла на свою первую работу в Бомбее, Роза молча сидела у окна в экспрессе «Декан». Они с Джеком были женаты три недели и теперь ехали в Пуну, где должны были переселиться в их первую семейную квартиру. Трех недель молодой жене хватило, чтобы понять, что ее муж не любит, чтобы его отвлекали, когда он читает газету, и что отныне его планы будут всегда считаться более важными, чем ее.

Такое заявление было сделано терпеливо, но твердо, в спальне старинного гостевого дома в Махабалешваре, где они провели четыре дня их запоздалого медового месяца.

– Как славно! – воскликнула она и захлопала от восторга в ладоши, когда он объяснил, что они остановятся на один-два дня в Бомбее, когда будут возвращаться в Пуну. – Я повидаюсь с Тори, а может, с Вивой.

Ей очень хотелось встретиться с подругами и услышать их новости. Он нахмурился, и она увидела, как на его щеке замерцал желвак – она уже знала, что это признак его недовольства.

Он объяснил, что ему надо взглянуть на какую-то там лошадь, а потом они должны кое-что купить для их нового дома. Смешно, но она была разочарована, хотя изо всех сил старалась не дуться.

– У тебя будет масса времени, когда мы обустроимся. – Он немедленно смягчился и обнял ее. – Но сейчас нам нужна мобильность.

Слово «мобильность» было любимым у Джека. А еще «давай двигаться», или, если у него было игривое настроение, «аванте», или на хинди «джалди» (поторопись).

Иногда она замечала, что он с изумлением смотрел на местных жителей. Многие из них, казалось, были способны проводить долгие часы, просто уставившись в одну точку. Он никогда не смог бы так жить.

Тихонько, чтобы не толкнуть Джека под руку, Роза достала коричневый кожаный бювар и золотую авторучку, подарок ее отца накануне отъезда, и написала:

«Ну, дорогие мои родители, старая замужняя леди едет теперь в поезде. Час назад мы покинули Бомбей, и нам предстоит дорога в сто пятьдесят миль ^[55]. Я в восторге от того, что увижу сегодня к вечеру нашу новую семейную квартиру. Кстати, вот мой новый адрес: гарнизон Пуна, Ларчез 2. В окне я вижу крутые, лесистые склоны, местность становится все более романтичной и индийской!»

Вообще-то, леса были довольно бурые от жары и пыли – хотя Джек сухо заверил ее, когда закончил чтение спортивного раздела в «Пайонер» и бегло просмотрел объявления, что наступит сезон муссонов, и все зазеленеет.

Тут Роза подняла голову и вспомнила менее романтичную картину, которую они видели утром, – она до сих пор краснела, вспоминая. На обширном запыленном поле на окраине Бомбея дюжины туземцев справляли нужду при свете белого дня. «Номер два».

– Не смотри, – приказал ей Джек, но она видела краешком глаза эти ужасные зады, на первый взгляд похожие на полевые грибы.

«В последние выходные мы здорово повеселились, – продолжала она. – Меня взяли на первую охоту на тигров на охотничьей базе возле Тинаи Гхат. В сумерках мы заметили, как дорогу пересекла стая красных волков. (Потом Джек сказал мне, что здесь это самые жестокие и страшные звери.) Через несколько секунд я увидела моего первого тигра. Наш шикари (охотник) ставил на тропе убитого оленя, тигр вышел к нему. Увидев волков, он замер и с недовольным видом удалился. Красные волки, должно быть, видели тигра, но все равно набросились на тушу оленя. Примерно четырнадцать волков ели, а пять-шесть их охраняли. Треск разгрызаемых костей, тихое повизгивание были абсолютно ужасными и одновременно завораживали. Когда Джек посветил на них фонарем, мы увидели их раздувшиеся животы. Казалось, что в них уже ничего не влезет. Они ушли в 2 часа ночи так же безмолвно, как и появились».