Женщина на грани нервного срыва - Лорна Мартин Страница 52

— А что это?

— Подвеска в виде африканского континента. Мне подарили ее в Малави.

Я стала в подробностях рассказывать, как делают эти штуковины.

— Ее смастерил пятилетний мальчик по имени Чинсинси, что означает «тайна», он живет в деревне под названием Виски.

Дэвид снова как-то загадочно улыбнулся и начал обсуждать со Скоттом какие-то профессиональные вопросы.

— Вот почему я решила отказаться от секса, — зашептала я Луизе. — Связываться с мужчинами противопоказано. Это же полный мрак. Очень трудно найти человека, который бы мне хоть чуточку нравился. Но еще труднее — выпутаться потом из этих отношений. Терпеть не могу мужиков. Надо держаться от них подальше.

Луиза покачала головой:

— Мы все порой ведем себя как полоумные влюбленные подростки. Но постарайся не усложнять ситуацию еще больше.

Через некоторое время я разговорилась с Джо, приятелем Дэвида. Он бросил медицину, потому что всю жизнь мечтал стать журналистом. Джо спросил, что я могу посоветовать начинающему репортеру. Я всерьез задумалась. Наконец я вспомнила своего главреда в газете «Геральд» — отличного мужика, который предложил мне работу, когда я уже замучилась ковыряться в провинциальных сенсациях Обана. Когда со мной случился очередной приступ неуверенности в себе, он отвел меня в «Прессбар» и после двух стопок водки средь бела дня заявил:

— Некоторые пытаются поразить читателя умными словесами, навороченными метафорами и аллюзиями, которые никто, кроме них, не понимает. Запомни: главное — не выпендриваться. Излагай как можно проще.

Джо расхохотался, затем кивнул в сторону Дэвида:

— Таких людей, как он, немного. Он потрясающий друг. Правда, с женщинами немного робеет. Но он очень-очень хороший парень.

— О, — ответила я. А что еще можно было сказать?

За пивом, смехом и разговорами пролетело несколько часов. Дэвид предложил «выпить на дорожку» у него дома. На языке жителей Глазго это означает всю ночь пьянствовать, горланить песни и спорить о смысле жизни.

Я испытующе на него посмотрела. Он действительно хочет, чтобы мы все завалились к нему, или просто проявляет вежливость?

— Поехали! — Видимо, он почувствовал мою нерешительность. — Полюбуетесь видами из окон.

Я не стала спрашивать, о каких таких видах он говорит, и взглянула на Кэти. Она была «за». Луиза и Скотт с неохотой отказались. Им пора было домой, сменить маму с папой, оставшихся с Льюисом.

По дороге я молчала и смотрела в окно, а в голове заевшей пластинкой крутилось: «Какой роскошный мужчина. Какой роскошный мужчина».

— Господи боже! — воскликнула Кэти, войдя в квартиру в высотке на берегу реки.

Из окон огромной комнаты, разделенной на несколько зон — гостиная, столовая, кухня, — открывалась головокружительная панорама северных и западных районов города. Окна были от пола до потолка. К счастью, хозяин явно не уделял особого внимания уборке: на кухне громоздилась гора немытой посуды, на столе в беспорядке лежали газеты, на полу рядом с телевизором были разбросаны диски, тут же валялись кроссовки, в углу подпирала стенку акустическая гитара. Я украдкой бросила взгляд на диски с телесериалами — о человеке можно многое понять по его пристрастиям. «Клан Сопрано», «Западное крыло», «Остаться в живых», «Прослушка», «Умерь свой энтузиазм». Ух ты. На стене красовалось внушительных размеров абстрактное полотно. Оно понравилось мне не меньше, чем вид из окна, но я не спросила, что это за картина, — вдруг окажется, что это какой-нибудь всемирно известный шедевр.

Дэвид попросил Джо принести всем пива из холодильника и поставить какую-нибудь музыку, а сам предложил нам с Кэти оценить вид из другой комнаты. Обычно экскурсии по чужим домам наводят на меня жуткую тоску. Жилища большинства людей не отличаются оригинальностью. Но эта квартира была великолепна. Наверное, вся моя темная пыльная конура могла бы поместиться у него в гостиной.

— Ух ты… Ух ты… — заладила я как попугай, когда Дэвид распахнул дверь из спальни на балкон и нам открылся вид на реку Клайд.

— Когда это Глазго стал Нью-Йорком? — спросила Кэти. Конечно, она преувеличивала, но лишь чуть-чуть.

Прямо по курсу находился новый Косой мост [21]. Он был подсвечен ярким, насыщенным лиловым сиянием, что создавало поистине волшебную атмосферу. Городские огни дрожали в черной непроницаемой воде. Потрясающе. Вдали виднелись серебристая Башня Глазго — часть одетого в титан Научного центра — и новый «журналистский» квартал, где располагались местные штаб-квартиры Би-би-си и телеканала «Скай». На западе над ночным горизонтом вздымались темные силуэты шести мощных кранов — напоминание о знаменитом на весь мир судостроительном заводе Глазго.

— Ух ты! Ух ты! — повторяла я снова и снова. — Фантастика.

— Глазго — отличное место, — согласился Дэвид. — Очень люблю этот город.

Кэти задала вопрос, который живо интересовал и меня:

— Так это твоя квартира?

— Нет, — рассмеялся он. — Моего брата…

— Он случайно не теннисист? — взволнованно перебила я.

— М-м… нет. — Дэвид недоуменно нахмурился. — Он работает в лондонском Сити. Решил вложить деньги в недвижимость и купил эту квартиру. Собирался ее сдавать. Но мне нужно было где-то перекантоваться, когда… — Он запнулся. — Я въехал около года назад. Планировал остаться всего на месяц, пока не обзаведусь собственным жильем, да вот задержался.

Мы вернулись в гостиную. Из колонок неслась песня «Беспечный бродяга» группы «Дублинцы», Джо подыгрывал на гитаре, все остальные подпевали.

«Выпить на дорожку» явно предстояло много. Примерно через час я возвращалась из ванной и наткнулась в коридоре на Дэвида.

Целую минуту мы смотрели друг другу в глаза, а потом он сказал:

— Я иду на балкон проветриться.

— Ага. Хорошо.

Он улыбнулся.

— Хочешь со мной?

— Ой. Ну да, наверное. Не знаю. Ладно, пошли.

На сей раз я внимательнее присмотрелась к спальне (между прочим, с отдельной ванной). В ней было не прибрано — хороший знак. Хотя какая мне разница? Повсюду книги — рядом с кроватью целая стопка, в которой я с ходу смогла опознать только «Спортивного журналиста» Ричарда Форда [22]и «Песнь палача» Нормана Мейлера. Я заметила несколько фотоальбомов Себастьяно Сальгадо [23]и множество сувениров — Дэвид явно повидал мир. Перед карикатурой из «Нью-Йоркера» в рамочке на стене я остановилась.