Благородный разбойник - Маргарет Макфи Страница 52

Теперь, стоя здесь, в спальне, когда за спиной в их постели спала Эмма, Нед не знал, сможет ли сделать эту самую трудную вещь.

Лучи яркого осеннего солнца заливали светом маленькую гостиную, смежную со спальней Эммы, в роскошном доме на Кавендиш-сквер. Они согревали ей спину, пока она, сидя за маленьким бюро, писала письмо своему отцу. Перо из тяжелого серебра было таким гладким и аккуратным, что скользило по плотной белой бумаге без малейшего труда или скрипа. Чернила ложились ровно, без помарок. Эмма снова обмакнула перо в чернильницу и вывела свое имя. Она взглянула туда, где у окна стоял Нед и тяжелым отстраненным взглядом смотрел на улицу.

— Ты опять о чем-то думаешь.

Эмма не стала запечатывать письмо, оставив его сохнуть, и подошла к нему. Его тревожное состояние очень беспокоило Эмму, тем более что в последние недели оно только усугублялось.

— Я всегда о чем-нибудь думаю.

— Ты слишком много работаешь, Нед.

— Недостаточно много, — возразил он, взяв в руки маленький овальный портрет в истертой золоченой рамке, стоявший на прикроватном столике.

Глаза Эммы скользнули по любимой миниатюре.

— Это портрет моего брата Кита, написанный незадолго до того, как он связался с Девлином, Хантером и всей этой бандой повес и проиграл все состояние нашей семьи.

— Ты винишь Девлина в том, что случилось той ночью?

— Я виню их всех. Это они отвели его в игорный притон. И позволили проиграть все.

— Может быть, это было меньшее из зол.

— Чего же еще он мог лишиться? Скажи мне. Я не понимаю.

Нед не ответил.

— Они должны были его остановить. Настоящие друзья остановили бы его.

— Но не они же забрали его деньги.

— И что? — Его слова не убедили Эмму.

Наступила тишина.

Нед вернул миниатюру на место, но его глаза задержались на ней.

— Ты когда-нибудь думала о том, что за человек играл против твоего брата?

— О, я думала о нем, — с чувством сказала она. — Выиграть деньги — это одно. Но забрать у человека последнюю рубашку, его дом, достоинство, забрать все… не знаю, каким негодяем надо быть, чтобы спокойно жить с этим.

— Возможно, он и не может.

Эмма скептически засмеялась:

— Что-то я в этом сомневаюсь. Бьюсь об заклад, что он не мог поверить в свое счастье, когда увидел, как мой брат садится за стол. Богатый молодой глупец, как будто специально предназначенный для того, чтобы его ощипали.

— Возможно. Но этот человек не мог предвидеть, к каким последствиям приведут его действия в ту ночь. Он не мог знать, что за спиной этого молодого богатого глупца стоит семья. Что он приведет к краху и их жизнь. Он не мог знать, что у этого глупца есть сестра, что и она будет страдать.

— Это его не извиняет.

— Нет, не извиняет, — согласился Нед. Его взгляд вернулся к миниатюре. — Ты не очень похожа на него.

— Я похожа на свою мать, да упокоит Господь ее душу, а Кит пошел в нашего отца.

— Но у вас есть что-то общее в глазах.

Эмма улыбнулась:

— Моя мама всегда говорила, что у него лукавые глаза.

— У тебя тоже, — сказал Нед, но не улыбнулся. Вместо этого он продолжал пристально всматриваться в портрет, и на его лице появилось замкнутое непроницаемое выражение.

— Кит был очень озорным ребенком. Всегда втягивал меня в разные шалости и приключения. А когда стал старше, дразнил меня, как умеют только братья.

— Вы с ним были близки.

— Да, — ответила она. — Хотя в последние месяцы, перед тем как он исчез, уже не очень. Тогда я не смогла до него достучаться. И никто не смог. Он был… очень озабочен тем, что случилось. — Эмма отвела взгляд в сторону, вспомнив те тяжелые дни.

— Ты очень любила его.

— Он мой младший брат. Нет ни одного дня, чтобы я не молилась за него, за то, чтобы он вернулся домой. Когда моя мать лежала на смертном одре, я дала ей клятву, что найду его. Поэтому я не дождалась тебя, Нед. Мне нужно было это место у леди Ламертон. Ее сын служит в Уайтхолле, у него есть связи, и он взялся отыскать следы Кита, чтобы сделать приятное своей матери. Но время идет, и до сих пор ничего нет… Иногда мне становится страшно, что все… напрасно.

Эмма заметила, как Нед крепче стиснул зубы.

— Иногда надежда остается единственным, что заставляет нас идти вперед. — Его пальцы по-прежнему сжимали портрет Кита, а глаза хмуро и задумчиво вглядывались в него. Как будто он видел перед собой не только портрет ее брата, а что-то еще. Как будто Нед пребывал в каком-то другом мире, полном тревог, несчастий и опасностей. — Возможно, мои связи иного сорта, чем у Ламертонов, но я клянусь тебе, Эмма, я сделаю все, что в моих силах, чтобы найти твоего брата. — Однако, говоря это, Нед не смотрел на нее, продолжая сжимать в руке портрет.

Эмма кивнула. Она знала, что если и есть на земле человек, способный отыскать Кита, то это Нед. И вместе с тем чувствовала, что с ним что-то не так.

Эмма забрала у него из рук миниатюру и снова поставила ее на столик. Взяла его руки в свои и, заглянув ему в глаза, спросила:

— Нед, что с тобой?

Какое-то время Нед не решался посмотреть на нее. Его взгляд был по-прежнему прикован к портрету. Потом по его лицу пробежала какая-то тень и челюсти сжались еще сильнее.

— Нед? — тихо повторила она.

Он наконец посмотрел ей в глаза, и Эмма увидела в них проблеск какой-то муки, похожей на ту, что заметила в тот вечер у Мисборнов после карточной игры.

Нед покачал головой и снова отвел глаза.

— Ты сам на себя не похож.

— А я и не я. Я совсем другой человек.

Эти слова взволновали Эмму, напомнив упрек, который бросил ей Девлин: «Что вы знаете о том, кто такой Эдвард Стрэтхем на самом деле?» Смятение пронзило ее, словно порыв холодного ветра.

— Ты меня пугаешь, Нед.

— Ради всего святого, я не должен был пугать тебя, Эмма. — Он посмотрел на нее. Поднес их сомкнутые руки к губам и долгим поцелуем прижался к ее пальцам. — Ты права. Прости меня, Эмма. Я слишком много думал в последние дни. — Нед улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз.

— Нед Стрэтхем, что мне с тобой делать? — тихо сказала она и нежно поцеловала его в разбойничью бровь.

Он обнял Эмму и прижал ее к себе. Положив щеку к нему на грудь, она услышала, как бьется его сердце, и почувствовала себя под надежной защитой его теплых рук.

— Я и сам задаю себе этот вопрос, Эмма, — прошептал ей на ухо Нед. Но в его словах не было ни намека на шутку. Он нежно поцеловал Эмму в макушку и замер, не выпуская ее из своих объятий, словно боялся, что она исчезнет.