Цена желания - Наталья Рощина Страница 52

– Я не сержусь, но приходить не надо.

– Ничего не понимаю. За все время нашей дружбы – это первый случай, когда ты отвергаешь мое общество. Только не говори, что все дело в температуре и ты боишься заразить меня.

– Хорошо, не буду.

– Тогда в чем, скажи?!

– Может быть, я отвечу, но только не сейчас. – Марина была на грани срыва. Она едва владела собой и, преодолевая головную боль и вялость в теле, продолжала разговор. – Лялька, не устраивай мне допрос.

– Допрос устроила ты вчера, насколько я припоминаю. Твое любопытство показалось мне настолько необычным, как и сегодняшнее отшельничество, – настаивала Алиса. Она разозлилась оттого, что совершенно не понимала, что происходит с ее всегда такой предсказуемой подружкой.

– Ляля, я едва ворочаю языком. Давай отложим разговор до лучших времен.

– Конечно, извини. Извини за настырность, дорогая. Выздоравливай. Звони в любое время, а утром мама приготовит тебе что-нибудь легкое на завтрак. Ее-то ты, надеюсь, пустишь в свою обитель?

– Впущу. – Марина вытерла мелкие капли пота со лба: лекарства начали действовать. – Спасибо, что позвонила. До встречи.

– На всякий случай говорю – до завтра.

– Пока. – Марина положила трубку и облегченно вздохнула.

Алиса осталась стоять с трубкой в руке. Софья Львовна заглянула на кухню и услышала размеренные звуки телефонных гудков.

– Лялечка, положи трубку, – остановившись рядом с дочкой, произнесла Софья Львовна. – Что с тобой?

– Она что-то скрывает, – тихо, ни к кому не обращаясь, сказала Алиса и села на стул. Она почувствовала слабость в ногах и неприятный комок в горле. Повода для слез будто не было, но она чувствовала, что вот-вот разрыдается. Все одно к одному: тоска по Вадиму, отчуждение Марины, внимательные мамины глаза, которые сейчас раздражают. Алиса вздрогнула, как она могла подумать такое о маме! – Мамочка, не спрашивай меня ни о чем, ладно?

– Ладно. Я привыкла к тому, что всему свое время и твоим откровениям в том числе.

– Спасибо. Я пойду спать. Понедельник длится очень долго даже для общепризнанного тяжелого дня. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, детка.

Ни на следующий день, ни в среду Вадим не позвонил. Настроение Алисы с каждым днем ухудшалось. К тому же Марина так и не соизволила ни разу позвонить, не говоря уже о том, чтобы пригласить Алису к себе. Подруга общалась только с Софьей Львовной, передавая через нее приветы Ляльке и дежурные фразы насчет того, что он жутко соскучилась. Алиса потеряла покой. Первой изменения в ее поведении заметила мама, потом Валя. Обе были слишком деликатны, чтобы о чем-то спрашивать. Софья Львовна ждала, пока дочь сама разговорится, а Валя, вспоминая, как не допустила Алису в свой внутренний мир, тоже безмолвно наблюдала за резким изменением ее настроения.

Алисе не хотелось ни с кем делиться, даже обычный прием больных с их жалобами казался ей бесконечной, безрезультатной тратой времени. Симптомы неврозов выглядели жалкими, надуманными и так хотелось молча, пристально смотреть в глаза монотонно рассказывавшим о своих недомоганиях больным. Алиса едва подавляла в себе нарастающее раздражение, в каждом слове ей чудилось вранье: «Они просто притворы, лентяи, не умеющие взять себя в руки. Распускаются и ищут спасения в таблетках. Потом становятся зависимыми от них и, в конце концов, действительно заболевают. Жалкие, безвольные людишки», – Алиса ненавидела себя за такие мысли, но к концу приема в среду она сама была на грани нервного срыва. Впервые за долгий промежуток времени она ощутила непреодолимое желание закурить. Она с надеждой обратилась к Вале.

– Валюша, у вас случайно нет сигаретки?

– Нет, я не курю, – застегивая молнию на дубленке, ответила Белова. Она внимательно посмотрела на Алису: бледная, взвинченная, та была сама не своя. И в этот миг Валя вспомнила, что утром, по дороге на работу купила Вадиму две пачки «БТ». Так сложилось, что она всегда покупала ему сигареты. Сначала это получалось случайно, а вскоре Вадим попросил ее следить за этим. Заглянув утром в бар, она увидела, что запас сигарет для мужа иссяк, поэтому в ее сумочке сейчас лежали две пачки. Спохватившись, Валя достала одну и протянула ее Алисе. – Извините, Алиса Захаровна, совсем забыла, что купила их для мужа. Возьмите.

Алиса благодарно улыбнулась и взяла пачку. Сняла тонкую прозрачную ленточку, открывая ее, и, словно что-то вспомнив, задумалась.

– Я ни разу не видела вас с сигаретой, – заметила Валя.

– Я давно не делала этого. Баловалась в институте, потом перестала. За последние два года – это моя вторая сигарета.

– Одна в год не повредит, – улыбнулась Валя.

– Точно, – Алиса вдруг остановила свой взгляд на названии сигарет и спросила: – Ваш муж курит «БТ»?

– Исключительно.

– Наверное, он находит в них что-то особенное.

– Не знаю. Он может себе позволить что-то более стоящее, если вообще это применимо к сигаретам, но он трудно расстается со старыми привычками. Его компаньон давно забыл о студенческих привычках и курит «Парламент», а он – нет, он консерватор. – Валя усмехнулась и добавила: – Жаль, что не во всем.

Алиса достала сигарету, закрыла пачку и протянула ее Вале. Почему-то в душе ее поселилась тревога. Она боялась задать еще один вопрос. Ей так хотелось узнать имя этого консерватора. Потом решила, что окончательно зациклилась на Белове, если так реагирует на любое совпадение, и не нужна ей лишняя информация. Алиса задумчиво разминала белый столбик сигареты в пальцах и не спешила собираться домой.

– Я убегаю, Алиса Захаровна. Нужно сына забрать из садика. Сегодня меня никто не подстрахует – муж неожиданно уехал днем в командировку. Для него это нормально – незапланированное кочевничество. Так что до завтра.

– До завтра. Спасибо за сигарету. Вы меня спасли. Закурю на улице, только вот найду в себе силы подняться. – Алиса чувствовала разбитость, ей хотелось поскорее остаться одной. Она нашла в ящике стола коробок спичек и снова застыла, глядя на блеклую, полустертую надпись на нем.

– Может, оставить еще?

– Нет, нет. Одной вполне достаточно. Каприз пройдет и все. Спасибо.

– Не за что. До завтра. – Валя быстро закрыла за собой дверь.

Алиса почему-то решила позвонить домой. Она сняла трубку и набрала свой номер телефона. Софья Львовна долго не подходила к телефону.

– Слушаю вас, – наконец раздался ее негромкий, грудной голос.

– Привет, мам.

– Лялечка, приветик, моя дорогая.

– Я уже собралась класть трубку – ты так долго ее не снимала. – Алиса не понимала, зачем она решила сейчас говорить с мамой, когда меньше чем через час окажется дома.

– Я только от Марины. Отнесла ей перекусить.

– Как она?