Вот такое кино, или "Рабыня Изаура" отдыхает - Валентина Седлова Страница 52

— А как?

— Опять же классический вариант. Денис лежит в больнице замотанный бинтами, как египетская мумия. А когда их по истечении положенного срока снимают, там уже обнаруживается дублер.

— По-моему, что-то такое в «Санта-Барбаре» было.

— Ну, они там только успевали дублеров вводить. Помню очередного Мейсона Кэпвелла: он появился то ли в зале суда, то ли на каких-то поминках с абсолютно закопченной рожей. Сажу отмыли, а там — другой актер. Вместо обаяшки какой-то страхолюдина, вместо шатена — блондин. Я после этого серий двадцать не смотрела, так обиделась.

— Есть еще одна маленькая проблема. А каким голосом будет говорить наша мумия? Голосом Дениса или дублера?

— Хм, лучше бы, конечно, дублера. Но тут палка о двух концах. Если Денис вернется — то непонятно, почему, лежа в больнице, он говорил не своим голосом. Если в бинтах заведомо лежит не он, то не факт, что этот человек и есть наш дублер. Пока начальство кастинг проведет, пока его утвердит… А серии-то снимать надо. И с кем? Получается, что с кем придется.

— Тогда сделаем ход конем. Что нам мешает в сегодняшней серии ввести момент, что у Дениса сорван голос? Что-то случилось с голосовыми связками: спирта, например, неразбавленного махнул и все себе сжег?

— Или враги его душили, и почти успешно. Он же у нас не просто так в больницу попасть должен, а с серьезными ранениями. Вот пусть у него будет что-то с лицом и с голосом. Тогда дублера с такой легендой вводить — делать нечего.

— Хорошо. Идет. Кто будет писать эту серию?

Так я и знала. Молчание. Одно дело обсуждать всякие катаклизмы и гадости, которые мы своим героям готовим, и совсем другое заносить их на бумагу. Это все равно как расписаться: «полностью отдаю себе отчет, что могу пострадать в той же форме и мере, какую определил для своих героев, никаких претензий к этому обстоятельству не имею».

— Ребята, если кто-то из вас не возьмет на себя труд зафиксировать серию на бумаге, можете сразу уходить из сериала. Зачем, в конце концов, мы все здесь собрались? Правильно, не надо высоких слов: чтобы заработать. А раз так, то либо мы работаем, либо не пудрим друг другу мозги и расходимся. Так кто смелый?

— Давайте, я, — отозвался Геннадий, пожав плечами. — Авось и пронесет. Только само дело на всякий случай надо каким-нибудь безобидным сделать. Так, мало ли чего.

— Без проблем, — облегченно вздохнула я. Ну, хоть кто-то взял на себя эту серию. — Как насчет кражи? У всех квартиры и дачи на сигнализации стоят?

Народ угрюмо переглянулся. Понятно, шутки в сторону. Не та атмосфера. Впрочем, я прекрасно понимаю ребят: после очередного совпадения хочется обезопасить себя от всех бед сразу.

— Слушайте, мы все равно отпишем эту серию. Поэтому давайте предлагайте: что именно будет расследовать наша пока еще троица? Если не нравится кража, придумайте что-нибудь менее опасное.

— Да что толку-то, если Дениса все равно в больницу отправляем?

— А я скажу, что. До этого у нас в пострадавших ходили исключительно второстепенные персонажи. Клиенты, заказчики — кто угодно, только не наши сыскари. Это — первый за весь сериал случай, когда один из них серьезно огребет неприятностей. И кто сказал, что эти странные совпадения распространяются и на такие вот моменты?

— А если все же распространяются?

— Вот мы и проверим заодно. А пока особого повода для беспокойства не вижу (слукавила, конечно, а как тут по-другому?).

— Тогда и правда, лучше кражу. По крайней мере, хоть физически никто не пострадает.

— А давайте так: это не просто кража, а в особо крупных размерах. Какой-то товар партиями уводят с некого склада…

Слава Богу, понеслось. Народ раскачался и начал генерить историю. После трех часов горячего обсуждения родился сюжет о том, как наша маленькая сыскная компания вступила в борьбу против монстра-олигарха, в героическом противостоянии с которым Дениса едва не задушили и почти подорвали. Конечно же, друзья пришли на помощь и спасли его буквально за пару секунд до гибели. Все строго по законам жанра. И любовную линию между Даной и Денисом воткнули, как я и хотела. Даже позволили себе чуть-чуть похулиганить: устроили парочке любовную сцену с частичной обнаженкой и горячими поцелуями. Казалось бы, еще чуть-чуть, и все случится, как Денису звонят и вызывают на встречу. Любофф отменяется, да здравствует птичка-обломинго!

А вот вторую серию написать так и не удалось. Напрасно я взывала к здравому рассудку всех присутствующих, уверяла, что волков бояться — в лес не ходить. Едва не брякнула, что искусство требует жертв, но вовремя прикусила себе язык. Пришлось разгонять всех на обед в тщетной надежде, что хоть кто-то одумается и возьмет на себя риск придумать очередной сюжет. Можно даже без травм, без краж, без чего угодно — лишь бы сыскарям было чего расследовать всю серию.

Как ни странно, первыми с обеда вернулась женская часть нашей бригады. Ладно Рита без Стаса, но как это Летка бросила своего пострадавшего бой-френда на произвол судьбы? А как же оказание аморальной и прочей поддержки?

Девицы смерили друг друга презрительными взглядами, бросили сумки на свои места и разошлись кто куда. Летка отправилась в туалет, Рита — в курилку. Ага, а мне сиди тут, ваши вещи сторожи? Молодцы, подруги! Ладно, пойду сделаю себе большую чашку кофе, никто на ваши сумки не позарится.

Когда я вернулась в комнату для совещаний, то застала странную картину: Летка крутилась над сумочкой Риты со стаканом, полным какой-то желтой субстанции, похожей на пиво, и судя по всему, собиралась эту самую субстанцию опрокинуть в недра Риткиной сумки.

— Лета, что ты делаешь?

Летка дернулась от неожиданности и выронила стакан. Жидкость растеклась по полу, оставляя после себя характерный неприятный запах.

— Ты что, решила Риткины вещи мочой облить? — дошло до меня.

— А тебе-то какое дело? — огрызнулась застуканная на месте преступления Летка. — Чего ты вообще ко мне лезешь, а?

— Ничего себе! У нас тут такое творится, что ни сюжет, так очередная пакость, а тут я вижу как один автор другому гадость делает. Может, все остальное тоже твоих рук дело?

— А может, твоих?

— Ну, ты и нахалка! — восхитилась я. — Это надо же: продолжаешь на меня поклеп возводить в то самое время, как сама до такой мерзости докатилась! Тебе самой не противно? Пасть еще ниже вот этого, — я показала Летке на валяющийся на полу стакан, — просто невозможно.

— Много ты понимаешь! — взвизгнула Летка. — Ты сама такая же, как она! Всех парней под себя гребешь! Мне Андрей все про тебя рассказал, какая ты на самом деле!

Я глубоко вздохнула, сжала и разжала кулаки, выдохнула. Спокойствие, только спокойствие, как говорил незабвенный Карлсон. Она только и ждет, когда ты выйдешь из себя. Так не дай ей этого шанса!

— Лета, если не хочешь, чтобы тебя с позором выставили отсюда, — ответила я ей, — а наши коллеги узнали, что ты собиралась сделать, то сейчас же идешь в туалет за половой тряпкой и вымываешь отсюда эту гадость. Дышать твоими миазмами мы не нанимались. Нет тряпки — так хоть носовым платком мой, мне без разницы. Даю тебе ровно пять минут.