Карьеристки - Галина Врублевская Страница 52

Виктор не только не развелся с женой, а, напротив, укрепил брачные узы: весной супруги обвенчались.

Правда, Кристина, когда отросли ее золотистые волосы, вновь выглядела привлекательной женщиной. И сделанный по заказу бюстгальтер снова позволял носить обтягивающие фигуру джемпера и футболки. Однако и в ее жизни случилась радость: в октябре вернулся из армии сын. Сын обещал помочь с распространением книг, замыслил открыть свой киоск, а для начала с энтузиазмом внедрялся в закрытый мир оптовиков, устроившись менеджером в крупную книготорговую сеть.

Самым неожиданным образом обернулись летние месяцы для Маргариты и Георга.

Незадолго до поездки в Грецию, когда Виктор уже начал оформлять визу, жена категорически воспротивилась. Она напомнила, что он недавно прошел курс лечения от алкоголизма, на что ухлопано немало денег и сил:

— Разве можно тебе ехать в Италию? Опять сорвешься — там виноградники, молодое вино, месяцы лечения пойдут коту под хвост! Или присутствие Маргариты для тебя важно? Я не забыла, как зимой, в санатории, ты в ее номере…

— Ира, клянусь, у меня с Ритой ничего никогда не было, — убеждал жену Виктор, искренне позабыв о случайном инциденте в поезде. — Никогда и ничего. Мы с ней просто коллеги. Ты ведь знаешь, я задумал писать трилогию. Я встречал столько известных писателей, артистов, спортсменов, что грех не написать!

— Пиши дома, кто тебе мешает. Кстати, я говорила с батюшкой, он может нас обвенчать на следующей неделе.

Церковный обряд был слабым утешением для расстроенного Виктора, но перед женой он пасовал.

Ему и так пришлось чуть ли не в ногах валяться, чтобы она забрала свое заявление о разводе. Виктор не хотел терять просторную квартиру и красивую дачу на берегу озера, дорогие костюмы от известных кутюрье — все эти возможности были сцеплены с его многолетним браком и с предпринимательской деятельностью жены. Потому теперь Виктор покорно выполнял все прихоти Ирины.

Весть о вакансии на заманчивую поездку взбудоражила все писательское сообщество, уже появились желающие поехать вместо Виктора. Если бы командировка оплачивалась комитетом по культуре, государством, то выбрали бы крупного писателя, лояльного власти. Но деньги даровал заграничный спонсор. И когда Рубальский отказался от поездки, в зарубежном фонде поинтересовались у Маргариты, с кем она хотела бы ехать на остров.

— У меня есть отличный кандидат. Правда, он не профессиональный писатель и не член Союза писателей, у него написана только одна книжка — о гибели подводной лодки «Курск». Он сам бывший моряк.

— Seaman? — повторил по-английски президент фонда, до того объяснявшийся на ломаном русском. — Я тоже мориак.

Так вопрос с кандидатурой был решен в пользу Георга.

— Я как новичок в казино: только вошел в зал — написал одну книжку и тотчас банк сорвал, — не в силах скрыть радость, говорил всем Георг. — Получил сразу все: и поездку, и любимую женщину.

А Маргарита спорила с ним:

— Это мне приз за годы одиночества: солнце, теплое море и любимый мужчина.

* * *

Маргарита и Георг сидели в шезлонгах на террасе своего сдвоенною номера, нависавшей над морем. Это был их первый день пребывания на острове. Нещадное солнце светило ярко, но этот свет растворялся в морском воздухе. Внизу виднелись лоскутки парусов многочисленных яхт, неслышно скользящих по заливу.

Георг был в полосатых шортах. Маргарита не захотела разоблачаться до купальника и сидела в розовом сарафане с тонкими бретелями. На голове ее была соломенная шляпа с большими полями.

— А работать мы когда начнем? — спросила Маргарита. — Сегодня еще ни строчки не написали.

— Разве мы работать сюда приехали? — подмигнув, возразил Георг и придвинул свой шезлонг ближе к Маргарите. — Работать будем зимой в промозглом Питере, а здесь надо жить! Я все никак не могу поверить, что случай или божья милость закинули нас в этот райский уголок! А если бы Виктор Игоревич не отказался от поездки?

— Тогда отказалась бы я, — просто сказала Маргарита.

— Не верю! Ты сейчас так говоришь. А на выпускном вечере, помнишь, заявила, что для тебя главное — творчество, что я для тебя ничего не значу.

— Про творчество говорила, да. Но остальное — твоя болезненная фантазия. Я тогда приехала домой, в пустую квартиру — Анечка уже съехала к Васе, и так стало тоскливо. Я поняла, что и творчество мое погаснет, если тебя не будет рядом, ведь у нас и гены общие, и духовное родство.

— Общая аллея, — подхватил Георг.

— Аллель, — поправила Маргарита.

— Тогда давай писать один роман вдвоем, станем соавторами!

— Станем! — улыбнулась Маргарита.