Исповедь грешницы, или Двое на краю бездны - Юлия Шилова Страница 52

Я посмотрела на окна Романа. В них горел свет.Мужчина вышел из машины, дошел до подъезда, но тут же вернулся и вытащил измашины ключи.

– Что случилось?

– Да это я так, на всякий случай.

– Не бойся. Не угоню.

– Теперь-то, конечно, не угонишь. Кто ж тебязнает. Ты чокнутая.

– Меня такие модели не интересуют.

– Когда хотят угнать машину, никогда несмотрят на то, какая у нее модель.

– Не скажи. Угоняют определенные модели.

– «Шестерки» угоняют чаще всего.

– «Шестерки» угоняют только лохи.

После моих слов мужчина сморщился и обиженнопроизнес:

– Разговариваешь много…

– И ты тоже. Деньги взял, иди отрабатывай.

– Смотри, а то передумаю…

Ощутив, что данный субъект меня окончательноутомил, я начала терять терпение.

– Послушай, заканчивай парить мозги. Времяидет, а мы с тобой здесь перебранку устроили. Ты уже большой мальчик и долженпонимать, что время – деньги. Я от тебя так устала.

– Если бы ты знала, как я от тебя устал.

Мужчина поправил ворот рубашки, посмотрел наподъезд, затем повернулся в мою сторону и пригрозил мне пальцем:

– Смотри, если это подстава, то я так неоставлю…

– Какая еще подстава?

– Ну, если я поднимусь в эту квартиру, позвонюв дверь и мне откроет какой-нибудь здоровенный амбал, который кинется на меня скулаками, проломит мне череп или, мягко говоря, просто меня убьет. А в этовремя ты позовешь своих сообщников, и они угонят мою машину.

– Ну, мужик, ты нафантазировал. Нагородил стри короба. Я даже не знаю, что тебе на это ответить. За «шестерку» никто неубивает.

– Сейчас даже за рубль убьют. И знай, что уменя при себе ничего ценного нет, кроме той стодолларовой бумажки, которую тымне дала.

– Ой, да никому ты и даром не нужен.

– Смотри мне, – еще раз повторил мужик и зашелв подъезд.

Все время, пока он был в подъезде, я сжималакулаки и покусывала губы. Я вспоминала страшную картину и того незнакомца,который прострелил мне колеса. И чем больше я его вспоминала, тем больше ибольше ко мне возвращался кошмар всего произошедшего. В моей сумочке непереставал звонить телефон, на котором высвечивался номер моего мужа. Невыдержав, я сняла трубку и заговорила радостным голосом:

– Але, Вить, ты давно звонишь?

– Уже черт знает сколько, – подавленнымголосом ответил мой муж.

– А у меня музыка в машине кричит, и я ничегоне слышу.

– А ты что мне сама не звонишь?

– А я только собралась тебе позвонить.Выключила музыку, взяла трубку и увидела там целую кучу не принятых входящихзвонков.

– Ты почему так долго едешь?

– Да в пробке простояла черт-те сколько. Но яуже в пути, не переживай.

– Как я могу не переживать за свою жену? Я ужеЛизке звонил. Она сказала, что ты уехала и, наверное, стоишь в пробках.

– Так и есть, дорогой.

– Странно. Сейчас время какое-то не пробковое.Уже ночь скоро.

– Ты же сам знаешь, что в Москве столькомашин, что уже давно нет разницы, день сейчас или ночь.

– Может быть, тебя встретить?

– Я позвоню, как только подъеду к дому, и тыспустишься. Вить, ну все, а то у меня телефон разряжается. Я позвоню.

Закрыв телефонную крышку, я тут же выключилателефон, как будто у него села батарейка и он отключился. Затем подумала о том,что, во сколько бы я ни приехала домой, у меня есть убедительная версия прозаглохший двигатель. Машина сломалась. Я вышла на улицу для того, чтобыпопросить у кого-нибудь помощи. Никого не нашла, а когда вернулась, тообнаружила, что у машины спущены два колеса. Позвонить своему супругу я немогла, потому что на моем мобильнике разрядилась батарейка. По-моему, вполнедостоверная ложь.

Я сидела сгорбившись, свесив руки междуколеней и ждала, когда из подъезда выйдет хозяин машины и… конечно же Роман.Как и всегда, меня слегка лихорадило: постепенно это становилось моим привычнымсостоянием.

– Спокойно, – сказала я сама себе и вновьподняла голову для того, чтобы посмотреть в окно. – Все это происходит с тобойв реальности, и все это ты должна пережить. Но ты не можешь преодолеть это водиночку, иначе просто сойдешь с ума. Сейчас ты должна успокоиться и совершенносерьезно поговорить с Романом. В твоей жизни стали происходить нелепые вещи.Вещи, которые никогда не происходили с тобой раньше. И все из-за этогопроклятого убийства, произошедшего на рыбалке. В конце концов, турка убилРоман. Да, я не отрицаю своей вины. Я виновата в том, что попросила Романаостановить турка. Но ведь я попросила его всего-то остановить, но не кидатькамень. Я попросила его остановить, но не убить, а это очень большая разница. Яне убивала этого турка. Его убил Роман, так пусть же он тоже принимает участиев том, что происходит, и попытается меня от этого оградить. Я и так уже слишкоммного выдержала. Я выдержала то, что не под силу каждой женщине, а это значит,что я не так уж слаба.

Тут я осознала, что говорю вслух. Странно,почему тот, кого я послала за Романом, так долго не возвращается… Уже прошлочерт знает сколько времени, а его все нет.

Когда из подъезда вышли двое, я облегченновздохнула и почувствовала, с какой бешеной скоростью забилось мое сердце. Кмашине шел мужчина, которого я безумно любила, с которым хотела расстаться длятого, чтобы все забыть и вычеркнуть из своей памяти, но не смогла… Не смоглапотому, что из памяти можно вычеркнуть все, что угодно, но не любовь. Даже втемноте я ощущала притяжение его губ, которые так часто прикасались к моимгубам и шептали слова, от которых кружилась голова и притуплялся рассудок.

Роман открыл заднюю дверь и сел рядом со мной.Изрядно вспотевший мужчина сел на водительское место, достал платок и вытервыступивший на лбу пот.