Пламя любви - Барбара Картленд Страница 52

— Я здесь, чтобы присмотреть за тобой и о тебе позаботиться, — мягко проговорил он. — Обещаешь, что всегда будешь об этом помнить?

— Обе… обещаю.

Мона с трудом выговорила это слово. Майкл снова ее поцеловал — сперва в дрожащие губы, затем в мокрые глаза.

А потом, вскинув на плечо винтовку, взял Мону под руку и повел к воротам, видневшимся в конце поля.

— Куда мы идем? — спросила Мона.

— Завтракать, — ответил Майкл. — Я умираю от голода, да и ты наверняка тоже.

Теперь голос его звучал бодро и радостно.

Медленно рука об руку они шли через поля, говоря о вчерашней вечеринке, о деревне и деревенских жителях, о разных житейских пустяках — словом, обо всем, что придет в голову. Часто разговор сменялся молчанием, но в молчании этом не было ни напряжения, ни неловкости, им было хорошо молчать вместе, слушая лишь шорох шагов по мерзлой земле да веселое чириканье птиц, приветствующих солнце.

— Есть хочешь? — спросил Майкл, когда они вошли в Коббл-Парк.

— Быка съем! — со смехом ответила Мона. В этот миг она забыла обо всех заботах, скорбях и страхах, поджидавших ее дома.

Вместе они вошли в столовую, и Майкл кликнул Бейтса.

— А твоя тетя не спустится к завтраку? — поинтересовалась Мона, когда Бейтс поставил перед ними тосты и кофе.

— Тетя Ада — безнадежная горожанка и по-деревенски жить не умеет, — объяснил Майкл. — Завтрак ей приносят наверх, вместе с утренней газетой. В результате сам я узнаю новости только за обедом — от нее.

— По-моему, отлично, что у тебя в доме наконец появилась женщина! — поддразнила его Мона.

— Тетушка очаровательна, — ответил Майкл, — но я бы предпочел жену.

И улыбнулся ей через стол, а Мона покраснела. Сама не зная почему, сейчас она чувствовала себя совсем девчонкой.

Вся светская утонченность и опытность слетели с нее в один миг; она снова была школьницей — только Майкл держался с ней куда галантнее, чем двенадцать лет назад. Удивительно, но сейчас ей было с ним спокойно и легко.

Кажется, что может быть проще, чем вот так сидеть и болтать обо всем, что придет на ум? Без запредельных восторгов, но и без страха, горя, отчаяния, разрывающих душу надвое…

У Майкла есть талант к счастью, поняла вдруг Мона, и рядом с ним несложно быть счастливой. Быть может, потому ей так нравилось его дразнить, что он как будто излучал спокойствие и довольство жизнью.

Рядом с Майклом спокойно, надежно, уютно, с ним можно не тревожиться о том, что принесет завтрашний день… и, однако, выйти за Майкла для нее совершенно немыслимо.

«Почему же я не скажу ему правду прямо сейчас? — думала она, в недоумении и гневе на себя. — Почему не скажу: нет, оставь надежду, я никогда не выйду за тебя замуж, я никогда тебя не полюблю? Потому что Лайонел для меня один-единственный и никто никогда его не заменит!»

Но тут же ей пришло на ум: а верно ли, что Майкл хочет заменить для нее Лайонела? Майкл хочет стать ее мужем — а Лайонел? Он ведь был только возлюбленным.

Никогда Мона даже не могла вообразить себя его женой. Не представляла с ним тихого безмятежного счастья, создания семьи, воспитания детей — только тайные свидания, только краткие, опасливые часы блаженства, украденного у судьбы.

С Майклом все будет совсем иначе. «Миссис Меррил из Коббл-Парка» — это определенное положение в обществе. У нее появятся обязанности; люди будут смотреть на нее как на образец и брать с нее пример.

И здесь, в этом огромном доме, полном традиций, обычаев и церемоний, прошедших сквозь столетия, разумеется, нужно будет дать жизнь следующему поколению Меррилов.

Дети! При мысли о детях сердце Моны сладко содрогнулось. В тот миг, когда к ее груди прижалась кудрявая головка Джерри Арчера, она поняла, что упустила в жизни нечто очень важное. Маленький мальчик, как Джерри, — ее сын… и сын Майкла!

Взглянув на него через стол, она подумала, что о таком отце для своих детей можно только мечтать, но тут же нетерпеливо одернула себя. О чем она только думает?!

Все это не для нее. Свой выбор она сделала много лет назад, когда, вместо того чтобы лечь спать, отправилась с Джуди Коэн в «Кафе де Пари».

В этот миг, раз и навсегда, она отказалась от всего, что может предложить ей Майкл, и ступила на скользкую дорожку, которая, точь-в-точь как в библейских пророчествах, с каждым шагом становится все более узкой и тернистой.

Голос Майкла прервал ее мысли.

— У тебя такой серьезный вид, — проговорил он. — Скажешь мне, о чем ты думаешь?

И снова Мона поразилась тому, как безошибочно он читает в ее душе. Он понял, что она чем-то глубоко встревожена, однако, с обычной своей деликатностью, не хочет давить на нее и ждет, когда она поделится своими тревогами сама.

«Что, если все ему рассказать?» — подумала Мона.

Один безумный миг на губах ее трепетала правда. Какое было бы облегчение — излить ему все свои страхи, переложить свои заботы на другого!

Она уже почти готова была признаться во всем, и будь что будет, но в этот миг дверь отворилась и в столовую влетела Стелла Ферлейс.

— Ох, майор Меррил! — вскричала она, задыхаясь. — У меня срочное сообщение от доктора Хаулетта!

— Что случилось? — спросил Майкл. По испуганному виду Стеллы он сразу понял: стряслось что-то серьезное.

— Вечером, когда все разъезжались с праздника, — ответила Стелла, — мистер и миссис Гантер столкнулись с грузовиком на бедфордской дороге. Викарий почти не пострадал, но для миссис Гантер, боюсь, надежды нет.