Страсть и притворство - Сьюзен Джи Хейно Страница 52

— Нет, сэр. Мы будем их стеречь еще два дня.

— Два дня?

— Да, хозяин сказал, что после этого переправит их. Нашел кого-то, кто хочет их купить. Похоже, хлопот с этими сокровищами больше, чем они того стоят. Нужно охранять и все такое. И ее светлость не в себе по этому поводу, не говоря уже о мопсе мисс Летиции, который сам не свой. Кажется, нам всем лучше избавиться от этих древностей.

— В самом деле.

Два дня, он сказал? Значит, пока можно не беспокоиться. Хорошо. У него еще было время подумать. Возможно, все еще образуется.

— И простите меня, что принял вас за… простите, сэр.

— Прощаю, парень. Хотя довольно смешно. Надо же принять меня за ночного взломщика.

— О нет, сэр! Нет, я так не думал. Я подумал, что вы пришли, чтобы… ну…

— Зачем? Что вы подумали, зачем я прокрался сюда среди ночи, если не за сокровищем?

Человек покраснел.

— Я подумал, что вы пришли сюда, чтобы похитить мою девушку, сэр.

— Похитить вашу…

— Милли, сэр. Милли Купер, которая работала наверху. Я видел вас с ней раз или два. Она без умолку болтала, рассказывала, какой вы замечательный джентльмен и все такое прочее. Я, знаете ли, стал ревновать.

— А, это та маленькая горничная. Что ж, с радостью уверяю вас, сэр, что у вас нет причин для ревности. Я не собираюсь… постойте, вы сказали, которая здесь работала?

На этот раз лакей улыбнулся:

— Ее вчера увидела здесь одна молодая леди и предложила за хорошие деньги перейти работать к ней. Милли до смерти этому рада.

— Молодая леди, говорите?

Гаррис без труда догадался, о какой молодой леди могла идти речь. Мисс Растмур выдала себя с головой, перекупая горничную у Берлингтона, которая была хорошо осведомлена о египетских сокровищах. Итак, Пенелопа причастна к этому в большей степени, чем призналась!

Но своих мыслей громиле с бычьей шеей он, естественно, не выдал. Лишь пожелал лакею всего хорошего и похвалил за рвение в работе. И даже, поискав в кармане, отдал последние монеты, которые обнаружил.

— Вот вам за труды, — сказал Гаррис великодушно. — А теперь выпустите меня из парадной двери, или мне возвращаться тем же путем, каким пришел сюда?

— Оставайтесь на месте, лорд Гарри, — раздался сверху сладкий до приторности женский голос.

На верхней площадке стояла, улыбаясь ему, леди Берлингтон с накинутой на плечи скромной шалью, что, правда, не ввело Гарриса в заблуждение относительно ее намерений.

— Какой сюрприз, леди Берлингтон, — сказал он, сожалея, что это не так.

— Все, Том, — обратилась она к лакею. — Теперь я сама позабочусь о лорде Гарри. Можешь идти.

— Но его светлость сказал, чтобы я…

— Это все, Том, — повторила она довольно грубым тоном.

Лакей бросил вопросительный взгляд на Гарриса. Тот пожал плечами. Очевидно, зная, что с госпожой спорить не стоит, лакей поклонился и быстро убрался восвояси. Гаррису хотелось сделать то же самое.

— Вы так тихо себя вели, что я не знала, что вы уже тут, — произнесла леди Берлингтон сладким, как патока, но все же пугающим голосом.

— У нас, кажется, дело? — сказал Гаррис.

Она кивнула и сказала, что если он хочет продолжить беседу, то пусть поднимется к ней. Хоть это и не прельщало, Гаррис все же подчинился и поднялся наверх. Хищно улыбнувшись, женщина взяла его под руку. Он позволил проводить себя в маленькую гостиную, освещенную двумя тонкими свечами и надушенную так, что нечем было дышать.

Это окончательно развеяло надежды, что у женщины на уме было одно лишь дело.

— Я пришел, как вы просили, — констатировал Гаррис, когда дверь за ним закрылась.

— Да, и вовремя, как я вижу. Торопились меня увидеть, лорд Гарри?

— Вы сказали, что на это у меня уйдет много времени.

— В самом деле. Бренди?

Женщина наклонилась над графином, что стоял рядом на низком столике, демонстрируя гостю свое декольте. Гаррис сделал вид, будто это доставило ему удовольствие, хотя в действительности видел грудь и получше. У мисс Растмур, к примеру.

— Вижу, вы сняли украшение, — заметил он.

На самом деле на ней не было не только украшения, но и почти никакой одежды. Повесив скромную шаль, в которой она встречала его, на спинку стула, леди Берлингтон осталась в легком прозрачном пеньюаре. При других обстоятельствах это обрадовало бы Гарри. Привлекательная женщина демонстрировала свою доступность. Эта женщина знала, что собирается делать, и умела создавать условия, в которых мужчинам рядом с ней комфортно. Очень комфортно. Поскольку она давала ясно понять, какую плату хочет получить за ту информацию, которую могла предложить, Гаррис пожалел, что не может пробудить в себе к ней ни малейшего интереса.

Раньше это не представляло для него проблемы. Правда, к мисс Растмур, у которой он украл скарабея, интереса было больше, чем достаточно. Но сейчас сама мысль заняться с хозяйкой чем-то интимным вызывала у него лишь отвращение.

— Нет нужды соблюдать здесь формальности, лорд Гарри, — промурлыкала дама и подплыла ближе, чтобы передать стакан. — Почему бы вам не снять сюртук и не расслабиться?

— Почему бы вам для начала не сказать, зачем вы меня пригласили, леди Берлингтон?

— Думаю, это и без того должно быть ясно, — заметила она.

— Правда. Совершенно очевидно, что в вашем доме полно древних египетских реликвий.

— Мой муж — коллекционер, — сказала она.

— Кое-кто здесь тоже коллекционер. А что насчет той милой побрякушки, которая была на вас на балу? Как ни странно, она сильно напоминает мне одну вещицу, которую, как мне стало известно, не так давно похитили.

— Что вы говорите? Как интересно! Но давайте обсудим это позже. А сейчас можно заняться кое-чем другим.

— Мы обсудим это сейчас, если не возражаете. Где остальные украшения?

Женщина тяжело вздохнула.

— У меня их нет. Я получила всего несколько предметов.

— Несколько? А где остальное?

— Откуда мне знать? Вероятно, ушло к тому, кто смог за них заплатить. Бросьте, милорд, наверняка вы можете думать и о чем-то другом, кроме этих тысячелетних побрякушек.

— Могу. И думаю о своем друге, который в данный момент нуждается в моей помощи. Что вам известно об этом, миледи?

— Честное слово, лорд Гарри! Вы так ведете себя, словно он не заслужил того, что с ним случилось.

— Его захватили в плен безжалостные люди! Что вы имеете в виду, говоря, что он заслужил подобное? Что вам об этом известно?

— Может, мне стоит спросить вас, а что знаете вы, — ответила она, пробегая пальцами вверх по его руке к плечу, а оттуда — к волосам на затылке. — Насколько хорошо в действительности вы знаете профессора Олдема?