Ты не сбежишь - Маша Малиновская Страница 52

Когда объявляют выступление Максима, я подвигаюсь ближе к тяжёлой ткани первой кулисы и наблюдаю за происходящим на сцене. Ларинцев выходит на центр и ложится на пол прямо на спину, раскинув руки и согнув ноги в коленях. Я уже видела его на сцене тогда в клубе, но помню как-то смазано. Интересно посмотреть. Начинает играть музыка, и я узнаю кавер на Линкин Парк, их популярную песню Ин зэ инд.

Всё вступление Максим просто лежит. Влад начинает петь на русском, я слышу, что на подпевке идёт Котовский. Слова и голос будоражат, идеально дополняя то, что происходит на сцене. Максим танцует так, что у меня дыхание перехватывает. Даже мне, совершенно не разбирающейся в хореографии, понятно, что трюки и прыжки, которые он делает, опасны. А эмоции… Словно какая-то мощная волна импульсом разносит со сцены-эпицентра то, что он посылает. Но это не просто артистизм и мастерство. Эти эмоции можно буквально потрогать, прикоснуться к ним пальцами. Какая-то невыразимая печаль, плотное, насыщенное отчаяние. Если это только показуха для зрителя, то я совершенно не разбираюсь в людях и искусстве.

Внезапно рядом со мной за кулисами возникают две девушки. Обе запыхавшиеся и напряжённые. Особенно одна из них – в ярком малиновом платье. Она прикипает взглядом к танцующему на сцене парню и закусывает губы.

– Готова? – спрашивает вторая, тоже очень красивая – кудрявая блондинка.

Та, что в малиновом платье, судорожно вздыхает и кивает, а потом вытряхивает на пол из сумочки балетные пуанты и кусочек чёрной ткани. Быстро переобувается. Блондинка начинает шнуровать завязки на пуантах, а девушка пытается завязать себе глаза чёрной повязкой. Её руки дрожат, видно, как она волнуется. Сначала мне показалось, что в концертной программе, видимо, внесли изменения, и сейчас будет её очередь, или она на свою опоздала, но потом понимаю, что она пойдёт на сцену сейчас, к Максиму.

– Давай помогу, – забираю из её холодных пальцев повязку.

Девушка бросает на меня взгляд и благодарно кивает. Я приглаживаю ей волосы и завязываю на тугой узел повязку. Понятия не имею, как она будет танцевать с завязанными глазами, но, думаю, она знает, что делает.

Максим на сцене заканчивает и тут включается эта же песня, но уже в другом очень известном кавере – женским голосом.

– Скажи ему, – негромко говорит блондинка балерине и легонько подталкивает к выходу.

А дальше я будто попадаю в какую-то невероятную сказку. Вижу ошеломление в глазах Максима, когда девушка начинает танцевать. Это какой-то невероятный микс балета и современного танца. Я вот даже представить не могу, как можно стоять на этих пуантах, а эта девушка на них порхает, к тому же ещё и с завязанными глазами. Максим тоже подключается, и теперь он отдаёт в зал совершенно иные эмоции. У меня аж руки начинают потеть, когда они начинают взаимодействовать. Она явно не просто его партнёрша. Между ними что-то есть, что-то очень сильное, мощное. Потому что невозможно так доверять другому человеку, как на сцене доверяет девушка Максиму. Сложнейшие поддержки, опасные перевороты – и всё это с завязанными глазами. Но он держит её так крепко и уверенно, что у меня не возникает даже сомнений, что ей не грозит ничего плохого.

– Невероятно, правда?

Я настолько увлеклась, наблюдая за танцорами, что совсем забыла, что рядом эта блондинка.

– Да. Очень красиво.

Она как-то слишком заинтересованно скользит по мне взглядом, словно изучает, прищуривается, глядя на скрипку.

– Вера, – представляется.

– Лера.

– Очень приятно.

– Взаимно.

Мы продолжаем смотреть на выступающих. Места мало, и Вера стоит очень близко.

– Засранцы, – говорит она негромко то ли мне, то ли сама себе. – Ну нельзя оставить одних, уже дров наломали, придурки. Оба.

Мне кажется очень странным, что она так отзывается о Максиме и той девушке на сцене, но, возможно, их связывают близкие отношения, и для них это приемлемо.

Песня заканчивается, Максим срывает с девушки повязку и целует её. Прямо вот так на сцене, перед тысячной толпой, но словно кроме них нет никого вокруг. От этого просто дух захватывает.

Встрепенувшись, я подбираюсь. Мне сейчас выходить, надо сконцентрироваться.

– Удачи, – вздрагиваю, когда рука этой Веры вдруг ложится мне на плечо. – Будет непросто, но я уверена, что ты справишься.

– Спасибо.

– Именно ты, Принцесса.

Я вздрагиваю и столбенею, но блондинка уже спускается по ступеням к выходу из-за сцены.

Что за бред? Или это у меня уже нервы ни к чёрту.

На большом экране сзади сцены проектор высвечивает моё фото, ведущие объявляют имя, фамилию, название учебного заведения и композицию. Вера Степановна за роялем за противоположными кулисами уже готова и кивает, подбадривая.

Выхожу и улыбаюсь. Смотрю на верхние ряды зала. Вниз под ноги даже не опускаю глаза, знаю, кто там. Моментом проскакивает мысль, не слишком ли коротко моё платье, и как раз из-под сцены ноги видно слишком сильно. Но… Потом вдруг хочется нервно рассмеяться. Этот психопат видел меня и в куда более откровенном виде.