Экс-любовники - Алайна Салах Страница 52

Обливаясь слюной, я принимаюсь копаться в меню, а Карим с Искином по обыкновению тут же сцепляются языками. Лишь когда официант, приняв заказ, уходит и мой мозг абстрагируется от картинки сочного румяного шашлыка, я слышу, что они обсуждают предстоящую свадьбу Искандера. Тут же вспыхивает резонный вопрос: а как же я? Ясен пень, что Карим приглашён на бракосочетание своего лучшего друга, но почему нет ни слова обо мне?

Насупившись, разглядываю расшитую скатерть. Пока я тут пытаюсь сделать Кариму приятное, общаясь с его друзьями так, будто из материнской утробы вылезла в парандже, у него даже мысли не возникает пригласить меня с собой в качестве пары!

— А ты уже платье выбрала, Василина? — робко подаёт голос Лиля, будто подслушав мои мысли.

Я сквозь землю готова провалиться от растерянности и злости. Выбрала ли я платье? Да я понятия не имею, есть ли моё имя в ваших приглашениях!

— Нет, не выбрала, — чеканю я, сверля взглядом Карима. — Я даже не знаю даты свадьбы.

— Пятого сентября, — пищит она, с беспокойством глядя на Искандера: дескать, ой, не сболтнула ли я лишнего?

От этого я снова хочу убивать.

— Я просто ещё не успел тебе сказать, — как ни в чём не бывало заявляет Карим и даже улыбается, козлина. — Вот сейчас говорю. У Искандера и Лили свадьба пятого сентября. Нас с тобой пригласили. Полтора месяца ведь хватит, чтобы выбрать платье?

Огонь во мне гаснет, даже заулыбаться в ответ хочется. То есть он не собирался идти без меня? Ну ладно тогда. Но побрюзжать для порядка всё же стоит.

— Вообще-то, нормальное платье порой и за два месяца не выберешь, — обвинительно фыркаю я. — Такая туфта в магазинах попадается. Вам, мужчинам этого не понять. Терпеть не могу в подобных делах торопиться.

Карим наклоняется, делая вид, что поправляет мне волосы, а сам с ухмылкой шипит в ухо:

— Как ты с платьем к отцу на юбилей не торопилась и купила его из-под палки в последний день?

Достойного ответа у меня не находится, поэтому предпочитаю захихикать. Всё же хорошо, что Карим знает меня, как свою правую, и публично не злорадствует уличению во лжи. Сама я в такой ситуации громко бы загоготала и во всеуслышанье объявила, что Карим прокололся. Не для того, чтобы его обидеть, а чтобы остальных повеселить. Интересно, можно ли считать меня после этого плохим человеком? Раз для меня важнее других рассмешить, чем не задеть того, кого я вроде как люблю? Надеюсь, что нет.

Шашлык, который мне приносят, оказывается божественным. Если бы не посторонние люди рядом, ела бы его руками и обсасывала сок с пальцев. Жаль, что в «Родене» у нас такого блюда в меню нет. Не того уровня кухня.

— Такая ты милая обжора, — посмеивается Карим, отхлёбывая свой любимый татарский чай.

Как он такой пьёт — ума не приложу: это какой-то тюремный чифирь с чабрецом, наполовину разбавленный молоком.

— А вот твоя даваника меня бы похвалила и сказала: «Аша, аша», — обиженно огрызаюсь я.

— Аша, аша, — поддразнивает Карим и треплет меня по голове. — Знаешь же, что я всегда за здоровый аппетит. — Подняв руку, он подзывает проходящего официанта: — Салат ваш фирменный с вырезкой ещёпринесите, — и указывает на меня.

— Не осилю же, — вяло сопротивляюсь я, заранее зная, что уничтожу всё подчистую.

— Тоже мне проблема. Тогда просто не доешь.

И такой меня прилив любви к Кариму затапливает в этот момент, что я готова забыть про остатки шашлыка, про то, что рядом сидят его друзья, и оседлать его прямо посреди чайханы. Почему-то, когда я думаю о высшей степени благодарности, на ум всегда приходит секс.

— Исхаков, — требовательно говорю я, когда машина Карима вкатывается на подземную парковку его дома.

Припарковав её парой выверенных движений, он вопросительно смотрит на меня, дескать, ага, слушаю.

— Ты меня любишь? — выпаливаю я, ловя малейшие изменения в его лице, чтобы не пропустить скрытые ответы.

Взгляд Карима серьёзнеет и неспешно скользит по мне, словно он тоже пытается что-то для себя выяснить.

— Люблю конечно, — негромко изрекает он наконец. — А иначе для чего это всё заново?

И я вроде догадывалась, но как, оказывается, важно было это услышать! Если Карим любит меня сейчас и любил тогда — значит, и не переставал любить.

— И чего ты тогда постоянно молчишь? — обвинительно рявкаю я и, притянув его к себе за шею, шепчу: — Я тебя тоже люблю. Сильно.

Карим с шумом втягивает запах с моих волос, гладит их, трётся о мою щёку носом. Расчувствовался. Милый такой.

Сегодня, конечно, не его день рождения, но почему бы не порадовать его стриптизом?