Частичка тебя. На память - Джина Шэй Страница 52

Опаздывать, так от души! 

Тем страннее ловить себя на том, что сделав все дела — слишком быстро, я планировала провозиться дольше — я взволнованно накручиваю круги по территории клуба, обкусывая ногти.

Идти или не идти?

Ну не могу же я вечно болеть Ольшанским. Уже пора, давно пора выбрать этот ядовитый, ставший радиоактивным плющ, из своей души.

И Артем — отличный вариант для отвлечения. Очень симпатичный.

Но так лион хорош?

На вид он — импульсивный, его порыв чаще всего становится его прямым решением. Это в корне противоречит мне, привыкшей контролировать все и вся в своей жизни.

Я поддергиваю повыше молнию подаренной куртки — я уже который день ощущаю её как свою кожу. Тот, кто её выбирал, отличался практичностью и хорошим вкусом. Вкусом, совпавшим с моим.

Одно это означает, что у меня с Артемом больше общего чем мне кажется.

И почему бы не попробовать.

Почему не?..

Я останавливаюсь у загона с лошадью, цепляясь взглядом за фигурку кудрявой девушки, стоящей у ограды.

— Как дела, Олеся?

Инструктор вздрагивает при звуке моего голоса, но обернувшись — приветливо мне улыбается.

— Все хорошо, Анжела Леонидовна. Работаем.

— Да, я вижу, — а вижу я белоснежного красавца с заплетенной в косички гривой в загоне и девушку в мешковатой толстовке.

К моему удивлению — я опознаю обоих. Коня — моего любимца, капризного выпендрежника Люциуса, которого мне пришлось в свое время от души тяпнуть зубами за ухо, чтобы он понял, кто в нашем тандеме главный.

И девушку. Невесту Ольшанского. Юлю. Хоть она и рядится в такую одежду что кажется на три размера больше, но узнать её все равно не сложно.

— А что здесь вообще происходит, — шепотом спрашиваю я у Олеси, придвигаясь к ней ближе.

— Юлия Александровна знакомится с Люциком, — в терпеливом тоне Олеси отчетливо слышится скепсис.

— Она что, намерена на нем ездить? Сейчас? С её положением?

Честно говоря, я немножко подвисаю от этой затеи. Конный спорт — один из тех немногих, что не рекомендуются при беременности. Ну, по крайней мере, я его точно отвергла — с учетом моих проблем я не хочу так рисковать своим чудом.

— Она сказала, врач ей разрешил. И даже рекомендовал физические нагрузки.

— А йогу для беременных почему не выбрать?

Олеся настолько печально вздыхает, что я поднимаю руки.

— Все, все, я поняла, что не к тебе вопросы.

— Видимо дело в том, что они планируют свадебную фотосессию с лошадьми, — все так же шепотом комментирует Олеся.

— Могли бы выбрать коня помягче, — замечаю я, — Люц же тот еще паршивец. Ему моркови с утра не доложат — так он всю фотосессию своим дурным настроением запорет.

— Юлия Александровна хочет именно Люциуса, — Олеся пожала плечами.

Она, кажется, тоже находила, что госпожа Воронцова могла бы поменьше капризничать,

Не то чтобы я ревновала Юлю к своему коню.

Я ведь понимаю, что клуб — общественное место, и практически у всех лошадей, кроме скаковых, личных, ездоков бывают десятки. И ревновать к ним — бессмысленно, ведь Люциус мне не принадлежит, я всего лишь иногда платила за то, чтобы на нем покататься…

Но в конце концов.

На ней женится Ольшанский. Мужчина, которым я отчаянно пытаюсь переболеть. Да, он много для этого делает в последнее время, но это не значит, что я возьму и выключу в себе все чувства к нему волшебным рубильником.

Они гуляют по нашим с ним общим местам.

Она играет свою свадьбу в этом клубе, передо мной.

Сейчас еще и лезет к моему коню для своей чертовой ванильной фотосессии.

Юлия Александровна часом первую брачную ночь не в моей постели планирует провести?

А своего ребенка она надеюсь не будет крестить в одной купели с моим.

А то мало ли!

Будто улыбка судьбы — Юля, только только потянувшаяся к морде Люцика, чтобы начать по ней гладить, громко взвизгивает. Капризный Люц счел, что его угостили недостаточно и попытался куснуть девушку за плечо.

Понтуется.

И со мной так было.

Лошади вообще любят считать людей своими игрушками.

Только если я могу поставить на место взрослого сорокалетнего мужика под своим началом, значит и коня сумею.

Обычно попытки укусов означают проблемы с послушанием. И Люца срезать просто — расправить плечи, стать Большой и Сильной и двинуть на него в лоб. Попятится — даст слабину, признает твое главенство.

Ну, небеременная я бы сделала именно так.

Главное сдержаться и не сорваться.

У Юли сдержаться не получается. Она яростно лупит Люца по морде раз, другой, пока сорвавшася с места Олеся одним резким движением не оттягивает её от коня.

И правильно. Разъяренный Люц, который сроду терпеть не мог, когда на него поднимают руку (стек не в счет, это другое) яростно ржет и порывается встать на дыбы, чтобы достать невоспитанную человечку копытом. Подскочивший сбоку страхующий конюх сгребает коня за узду и резко дергает вниз, принуждая удержаться на всех четырех копытах.

Я тихо выдыхаю, потому что на самом деле — мое сердце замерло, когда Люц перешел в боевой режим. Какой бы бесячей не была Юля, я старательно не желаю ей ничего плохого. Хочется, но я — не желаю.

Болевые приемы в воспитании лошадей тоже работают. Но не все подряд удары можно считать за болевой прием.

Юля не повела себя как главный и ведущий Человек. Она психанула и потому в следующий раз выстроить линию общения с Люциусом ей будет уже сложнее.

Интересно, как они катались с Ольшанским? Он ведь хороший наездник, почти десять лет в седле. А Юле по её навыкам в самый раз подошел бы пони.

Хотя может это я перебарщиваю? Может у нее была какая-нибудь тихая милая лошадка, которую было несложно заставить слушаться. Но с такой особо не погоняешь, с навыками-то Ника.

Что ж, будем считать, что не в скачках наперегонки счастье.

— Да отстань ты от меня, Олеся, — недовольно рявкает Юля на инструкторшу, которая объясняет где и в каком месте наша медсестра повела себя неправильно, а после — переходит на быстрый шаг и проносится мимо меня маленькой злой кометой. Даже не здоровается.

Ну ладно, я переживу. А то не хватало мне еще одной милой улыбки во все лицо и еще одного «задушевного разговора». Юля любит всем рассказывать как у неё идет подготовка к свадьбе. Громко так, на весь ресторан. По этой самой причине я уже который день забираю обед и ем у себя в кабинете. Слишком уж меня тошнит от рассказов про цветочки и бокальчики.