Передружба. Недоотношения - Алекс Хилл Страница 52

Рутина накрывает с головой. Изо дня в день приходится совершать ряд привычных действий. Проснуться, умыться, позавтракать, бежать в школу, мариновать мозг новыми знаниями, заниматься дополнительно: репетиторы, курсы. После нестись домой, быстро запихнуть в рот что-нибудь калорийное и садиться снова за учебники и тесты. И так по кругу.

Половина моих одноклассников похожа на зомби, а вторая цветет и пахнет, радуясь весеннему теплу. Определить количество экзаменов можно с первого взгляда: у кого черные круги под глазами, тот выбрал минимум три предмета, у кого круги и волосы дыбом – четыре. А у меня их вообще пять! Зрелище то еще… За всей учебной суетой даже не замечаю, как пролетает весна. Майское солнышко – единственное, что хоть как-то поднимает настроение. Еще немного, еще чуть-чуть, и я смогу насладиться летом и отношениями с Котом.

Отношения…

Это определение беспокойным зверьком мечется внутри грудной клетки. Скребет когтями по ребрам, играет с сердцем, словно с резиновым мячиком. В голове неустанно тикает таймер – Богдану стукнет восемнадцать в июле. Мы сейчас не проводим много времени вместе. Видимся несколько часов в день в школе, полчаса после, пока идем домой, и только в воскресенье можем позволить себе полноценное свидание. Разговоры стали короче, количество тем сузилось, проведена граница безопасности. Под запретом слишком много всего, и это раздражает. Осадок недосказанности и неопределенности тянет к земле и туманит мысли. А ведь так хочется видеть ясное будущее. Быть уверенной в своем выборе, чувствовать поддержку от близкого человека.

День последнего звонка наполнен тихой грустью и сладким предвкушением. Не могу поверить, что такой большой промежуток жизни подходит к концу. Одиннадцать лет я точно знала, что мне делать и что меня ждет. У меня была цель – окончить школу хорошо и сдать экзамены, чтобы поступить в университет. И вот на горизонте уже маячит финишная лента. А что за ней? Тысячи дорог, выбирай любую. Новый мир и десятки решений, которые предстоит принять.

Восемь утра, семейство Лисецких занято сборами. Мама наряжает Ангелочка, завязывая на светлой макушке большой белый бант, который предназначался мне, но я открестилась от этой красоты. Папа судорожно выбирает рубашку. Белая или… белая? Трудный выбор, неправда ли?

Стою возле двери и разглядываю отражение в зеркале. Смутно помню свой первый последний звонок, но точно знаю, что даже тогда отказалась от бантов, позволив маме заплести две косички, которые напоминали пару мышиных хвостиков. Черная юбка, белые гольфы и блузка с жилеткой. Это все было так давно… Сейчас на мне темно-зеленая юбка карандаш, строгая простая белая рубашка. И да! Туфли. На каблуке! И я даже могу ходить в них без желания придушить продавца, который втюхал их маме. Волосы блестят огнем, прямые и гладкие, с объемом у корней. На губах немного блеска, на щеках естественного цвета румяна поверх веснушек. Ресницы закручены, брови расчесаны. А я ничего. Оставим подростковые комплексы школьным дням. Не хочу брать их с собой в новую жизнь.

– Какая же ты красавица, – слышу за спиной голос отца.

Встречаюсь с ним взглядом через зеркало. Кажется, замечаю в его глазах блеск слез.

– Вся в тебя, папуль.

– Мы готовы! – кричит мама, появляясь в коридоре с нарядной сестрой на руках. – Леша, хватит влагу разводить! Где букет?!

Для всех выпускников линейка сегодня имеет особое значение. Звучат торжественные трогательные речи учителей, ученики читают стихи, поют песни и разыгрывают юмористические сценки из школьной жизни. Мамы украдкой вытирают слезы, когда их дети слышат последний, действительно последний школьный звонок. Сжимаю руку Богдана, Маруся кладет голову мне на плечо. Круг почета делает Вася Задорожный, победитель всех местных олимпиад по биологии, а на руках у него милая первоклашка, которая держит золотой колокольчик. Громкий звонок оповещает об окончании школьных лет, сердце замирает и, кажется, на долю секунды становится чуточку больше. Я ждала этого момента. Желала, чтобы школьные будни уже скорее закончились, но не выдерживаю и роняю пару крупных слезинок огорчения. Впереди, конечно, еще экзамены и выпускной, но… Больше не будет уроков, перепалок с учителями, переживаний из-за контрольных и радости от приближающихся каникул. Не будет споров с Маргошей, шуток с Ульянушкой. Мы с Котом больше не сядем за одну парту…

– Эй-эй, Лисенок, ты чего? Нашла по какому поводу реветь.

– Это слезы счастья, – лгу я. – Наконец-то эта каторга закончилась.

– Если бы… – вздыхает Маруся. – Первый экзамен через два дня.

– У кого-нибудь есть лопата? – спрашивает Вадик. – Если не сдам математику, то лучше похороните меня под березкой где-нибудь в парке.

– Я тебе помогу, – по-доброму усмехаюсь я.

– На экзамене?

– Нет. С захоронением.

– Вот спасибо, Лисецкая. Ты настоящий друг.

– Обращайся, Вадик. В любое время.

Громкие фанфары и аплодисменты завершают линейку. К учителям выстраивается очередь из желающих вручить букеты и сделать памятное фото. Порадовав классную руководительницу, подходим с Котом к родителям. Лисицкие и Кошики стоят рядом, в их глазах гордость, на лицах светлые улыбки.

– Какие же вы уже взрослые, – говорит мама Богдана. – Просто не верится. Кажется, только вчера мы с Лелей приходили к директору из-за ваших выходок…

– Вика, не смущай детей, – вступается Кошик-старший. – Поздравляю, молодежь. Детство закончилось.

Да-а-а… Дядя Дима, как всегда, суров. Его поздравление звучит как приговор.

– Дайте вас сфотографировать, – щебечет мама и вручает папе Ангелочка. – Обнимитесь! Чего как неродные?

Богдан с готовностью кладет руку мне на талию, притягивая ближе, закатываю глаза, увидев четыре умиленных родительских лица. Они в восторге от нашего союза. Это, конечно, хорошо, но шутки про свадьбу и внуков меня немного нервируют. И не только меня. Папа подпрыгивает и надувается, точно рыба-еж, когда слышит что-то подобное. Он уже даже успел поговорить с Котом на тему… того самого, к чему я точно еще не готова.

– Улы-ы-ыбочку! – кричит мама, направляя на нас с Богданом телефон.

– Бо, давай хоть один раз сделаем фотку, где ты не дуешься и не хмуришься, – тихо говорит Кот.

– Вряд ли, – усмехаюсь я.

– Я люблю тебя, вредина, – шепчет он волшебное заклинание по вызову моей искренней улыбки.

Мама делает несколько снимков и активно машет рукой, глядя нам за спины:

– Вадик! Маруся! Идите сюда!

Сто пятьдесят миллионов кадров спустя родители Богдана и мои собираются к нам домой, чтобы отметить этот знаменательный день, как положено взрослым, а мы остаемся предоставленные самим себе.

– Все чешут на «кубики», – говорит Маруся. – Идем?