Это всегда была любовь - Никола Хотель Страница 52

Лицо Тони морщится от ухмылки, когда он это видит.

– Эй, детка, ты снова здесь? Теперь ты меня не так сильно ненавидишь, да?

Я показываю ему средний палец в боксерской перчатке. Тони не может этого видеть, но, судя по блеску в глазах, отлично знает, что я только что сделала. Ооо…

– Итак, девочки и мальчик, – добавляет Тони, обращаясь к Джо, но, судя по его взгляду, он в лучшем случае считает его полумальчиком, – я не позволю вам просто так взять и уйти, пока вы не породнитесь с боксерской грушей. Если вы просто время от времени будете наносить удары, вы ничего не добьетесь. Ваше кряхтение и пыхтение меня нисколько не впечатлят, так что лучше прекратите это делать с этого момента.

Не кряхтеть. Ну что ж, думаю, это мне по силам.

– Что вы будете делать, если захотите быстрее печатать? – спрашивает он нас всех.

Неужели он серьезно хочет получить ответ на этот вопрос?

Клэр поднимает руку и в награду получает очередную выволочку от Тони.

– Мы здесь не в средней школе. Просто скажи, нечего поднимать руку.

Клэр выпрямляется, и, могу поклясться, она втягивает в себя живот:

– Практиковаться как можно больше на пишущей машинке.

Пишущая машинка?

Я вижу, как Тони хмурит лоб.

– Все правильно, – он утвердительно кивает. – При ударе то же самое. Чтобы бить быстро и сильно, нужно часто и много бить. Лучше всего это получится с песочным мешком. Обычная тренировка состоит из трех или четырех раундов. У любителей один раунд длится две минуты, у профессионалов – три. Для начала вам хватит… пятнадцати секунд. Но сперва мы потренируемся без груши.

Он объясняет и показывает нам основную стойку, как мы должны стоять во время боксирования: одна нога назад, кулаки к подбородку, а локти прижать к ребрам, чтобы защитить их.

– Просто дубасить по боксерской груше – это идиотизм.

Почему он смотрит именно на меня, когда говорит это?

Насмешливо улыбаясь, Тони отворачивается и начинает описывать разницу между короткими, перекрестными и нокаутирующими ударами. Карандашом он помечает для нас точки удара по боксерской груше, чтобы мы знали, куда бить.

– Для тебя я сделаю их побольше, детка, – говорит он, обращаясь ко мне. – Ты такая крошечная.

Я не крошечная. Да, я не высокая, но метр шестьдесят пять – это не рост крошки.

– В прошлый раз Куин позволил тебе подурачиться, но сегодня шутки в сторону. Тебе все понятно?

– Да, поняла, – я киваю. Судя по всему, Тони здесь второй босс, думаю я с усмешкой.

– Ты что, левша?

Моя улыбка улетучивается.

– Гхм, я правша.

– Так я и говорю. Отведи левую ногу вперед, а потом покажи мне удар своей основной рукой.

Хорошо, я справлюсь. Подняв оба кулака к подбородку, я выбрасываю правую руку вперед.

– Детка, ты неправильно держишь руку. Хочешь сломать ее? Держи ровнее и не наноси удар снизу. Сила идет от трицепсов и грудных мышц, – Тони запинается, – но у тебя, пожалуй, от ног. Итак, коротким ударом ты держишь своего противника на расстоянии, а твое плечо защищает подбородок. – Желая продемонстрировать это, он хватается за мой кулак и подводит его к своему подбородку. – Вы все это видели? Выпрямляйте руку при ударе.

Тони потуже закрепляет мне липучки вокруг запястий, чтобы лучше зафиксировать их, а потом проверяет остальных. Я сосредотачиваюсь на ногах, руках, ладонях… и безнадежно перегружаю мозг. Надо же, никогда не думала, что бокс настолько сложен. Буду рада, когда мне удастся контролировать свое тело: поднимать правильную руку и одновременно поворачивать корпус. Я напрягаюсь, когда Тони объявляет о начале первого раунда. Надеюсь, что не рухну здесь от истощения. Какие пятнадцатисекундные раунды? Это шутка? – судорожно думаю я.

Пятнадцать секунд с Тони – это чертовски напряженно, поскольку никому не удается переключаться между различными приемами и ударами. Он заставляет отрабатывать нас одни и те же короткие удары разными руками, по двенадцать раз на каждую. Я совершенно измотана. Минута, в которую мы можем отдохнуть, проходит слишком быстро.

Клэр громко стонет рядом со мной.

– Я что, слышу чье-то кряхтенье? – спрашивает Тони. Шрамы от акне на его щеках проступают еще сильнее.

– Это была Обри. – Клэр пожимает плечами в знак извинения, когда я в шоке оборачиваюсь к ней. – Прости, – шепчет она. – Ты ему нравишься, он закроет на это глаза.

Я ему нравлюсь? По-моему, у Клэр галлюцинации. Тони нравится мучить меня, только и всего. Как и в прошлый раз, я молюсь, чтобы тренировка поскорее закончилась. Пот струится по моим рукам и груди, животу, пояс легинсов можно выжимать, настолько он мокрый. Во рту настоящая пустыня Сахара. Наконец Тони разрешает нам передохнуть, чтобы мы попили. Я боксерскими перчатками пытаюсь поднять свою бутылку из нержавеющей стали, но не могу.

– Фрида, – обращаюсь я к девочке, которая скачет мимо меня. – Ты можешь помочь? Не могу открыть крышку.

Я жду, что она закатит глаза, но она лишь улыбается и помогает.

– Держи. А я сейчас пойду к Ною. Он обещал, что сегодня мы будем вместе боксировать.

– Какой Ной?

– Мой друг Ной. – Вот теперь она закатывает глаза.

– Можно я пойду с тобой и посмотрю на вас? – Надеюсь, она не заметит, как сильно я заинтересована в ее друге Ное.

– Он еще тренируется с канцелярскими крысами. Нам надо вести себя очень тихо, хорошо? Потому что Ною нужно быть сконцентрированным. – Она подносит палец к губам. Я обещаю ей быть тихой.

Сообщаю Клэр, что ухожу, и прошу извиниться за меня перед Тони. Секунду обдумываю, не снять ли боксерские перчатки. Нет, кажется, у меня это не получится. Бегу за Фридой через весь зал, мимо боксерских груш, ринга, на котором сейчас тренируются двое мужчин в шлемах. Фрида приоткрывает тяжелую дверь возле душевых и проскальзывает внутрь.

Я следую за ней во второй, небольшой зал. В его центре расположены два больших ринга диаметром около пяти метров, а по краям дополнительные спортивные маты и боксерские груши. На первом ринге, смеясь, стоят двое мужчин. Видимо, тренировка только что закончилась. На другом ринге двое обнаженных по пояс парней танцуют вокруг друг друга. Один из них с белоснежной кожей, а другой весь в татуировках. Я нервно сглатываю.

– Тренировка еще идет? – тихо спрашиваю Фриду.

Она кивает в сторону боксерского ринга.

– Мой друг Ной – это тот, который с буквами и картинками на животе. Тебе нравятся татуировки?

Я киваю и внимательно наблюдаю за Ноем, который ловко уклоняется от удара и прикрывается сверху. Если быть честной, больше я смотрю на татуировки. Это первый раз, когда я вижу его с обнаженным торсом. Деревья на его руках не единственные изображения. Природные мотивы набиты у него по всей груди. Даже отсюда я могу различить лошадиную голову. Ной наносит обманный встречный удар и делает выпад в сторону, заставляя своего спарринг-партнера обойти его с другой стороны. Видимо, он применяет финт не в первый раз, парень выглядит измученным и совершенно чужим в этом зале. Его идеально уложенным волосам не может повредить даже пот, а спортивная одежда выглядит неприлично дорого. Могу поспорить, что на его руки в боксерских перчатках не так давно нанесли укрепляющий лак.