Валтасаров пир - Роксана Гедеон Страница 52

– Он мой муж, черт бы его побрал. И его тут целых шесть месяцев не было… Надо же было ему вернуться именно сегодня утром!

Он распахнул окно. Ледяной воздух повалил в комнату. Франсуа сжал меня в объятиях, горячо поцеловал в губы.

– Вы уезжаете в Тулон?

– Да.

– Дайте мне хоть какую-нибудь весточку о себе, прошу вас!

– А я прошу вас совсем об ином.

– О чем же?

Его лицо мучительно исказилось.

– Сюз, неужели после того… словом, после этой ночи, неужели вы разрешите этому мальчишке прикасаться к себе?

– О! – воскликнула я, и пораженная, и обрадованная таким вопросом. – Вас это не должно беспокоить! Идите, идите скорее!

Надо было сказать «прыгайте», ибо со второго этажа так просто сойти нельзя. Все обошлось благополучно. Ветер ворвался в комнату, снежинки полетели мне в лицо. Прощание было скомкано, я чувствовала горечь от разлуки и злость на Эмманюэля.

– Боже мой! – негодовала Маргарита в прихожей. – Да побойтесь Бога, сударь! Неужто вы пройдете к своей супруге в таком виде? Да и пристало ли вам нарушать ее сон?

– Уйдите с дороги, старая сводня! – раздраженно и визгливо скомандовал голос, в котором я с содроганием узнала голос Эмманюэля.

Я поспешно захлопнула окно, задернула занавески и, потушив ночник, лихорадочно оглядывалась по сторонам, проверяя, не оставил ли Франсуа каких-то своих вещей. Я слышала, как быстро Эмманюэль поднялся по ступенькам. Сильный стук сотряс дверь комнаты. Я молчала, притворяясь, что сплю.

– Сюзанна, немедленно откройте! Слышите? Немедленно!

– Да что же вам угодно? – гневно крикнула я. – Кто смеет так стучаться ко мне?

– Я вернулся из Альп и хочу сейчас же видеть вас!

Я помедлила еще несколько секунд, отчасти и для того, чтобы немного успокоиться, а потом открыла дверь.

– О, Эмманюэль! – сказала я, изображая удивление. – Что же это вы приехали, даже не предупредив меня?

На самом деле я прекрасно знала, почему он не предупредил о своем приезде. Он, этот проклятый несносный ревнивец, нарочно это сделал, он хотел нагрянуть внезапно, он проверял меня!

Не отвечая на вопрос, Эмманюэль переступил порог, подозрительно оглядывая спальню. Его одежда состояла из плаща и сапог, которые он даже не удосужился снять, к тому же этот его наряд был весь в снегу. От моего мужа несло таким зимним холодом, что я невольно поежилась.

– Может быть, вы разденетесь для начала? Все-таки, сударь, я ваша жена, и вам нужно относиться ко мне более уважительно!

– Вот-вот! Вам не мешало бы чаще вспоминать, что вы моя жена!

Такое начало не сулило ничего хорошего. Я приготовилась к крупной ссоре и не была расположена уступать Эмманюэлю ни в чем. Или я снова загоню его в угол, или он изведет меня своей назойливостью.

– Что вы хотите этим сказать? – спросила я холодно.

– Мои слова ясны, сударыня. Я не говорю загадками. Я солдат, черт побери!

Я вспыхнула.

– Выбирайте выражения, любезнейший! Я, в отличие от вас, не солдат, чтобы выслушивать ваши чертыханья!

Он прикусил язык, но ненадолго.

– А почему это у вас постель расстелена на двоих, мадам? Я чувствовала, как меня все сильнее и сильнее захлестывает гнев…

– А я вас забыла спросить, сударь! Я, наверное, вела себя очень странно, полагая, что являюсь хозяйкой в своей спальне!

– Да-да, вы хозяйка! Может быть, вы хозяйка и той чужой лошади, которую я видел у нашей конюшни?

– Что еще за лошадь? – спросила я удивленно.

– Я вам объясню, – ехидно заявил Эмманюэль. – Пока ваша прислужница, эта подлая Маргарита, нарочно не открывала мне дверь – а я не сомневаюсь, что это было сделано не без умысла, – я заглянул в конюшню и увидел лошадь. Чудесную, я вам скажу, лошадь! Да только она не наша. У меня возник резонный вопрос: чья же она? Может быть, того самого, для кого вы и постель расстилали надвое?

– Эту лошадь я купила! – крикнула я, вспомнив, что Франсуа ушел пешком. – У меня было достаточно денег для этого.

– Ага! – дрожа от ярости, воскликнул Эмманюэль. – Ага! А пистолеты в чушки тоже вы вложили, не так ли?

– Разумеется. Я бываю на королевских охотах, отчего бы мне не иметь пистолеты?

– Да вы же понятия не имеете, как из них стрелять! И вы думаете, я вам поверю?

– Мне нет нужды в вашей вере. Можно подумать, только ваше доверие ко мне меня и заботит. Вы скучный, самовлюбленный дурак! Умный муж, желая заслужить любовь жены, никогда бы не ворвался подобным образом в ее спальню… В чем вы меня подозреваете? В измене? Так ищите же любовника, ищите! Без него моя измена никогда не будет доказана. К тому же я подозреваю, что вы сами не так уж чисты передо мной, раз выказываете такое усердие…

Эмманюэль подскочил ко мне, от возмущения потрясая кулаками:

– Что касается меня, то за полгода у меня и в помыслах не было измены! Я верен клятве, которую дал перед алтарем. А вот вы, вы…

Я смеялась ему в лицо. Как он был мне ненавистен с его ревностью, подозрениями, мелочностью… А теперь на него словно безумие нашло. Он бросился к постели, яростно переворошил все атласные одеяла и подушки, перевернул вверх дном тюфяки и перины и, пытаясь выбраться из этого беспорядка, неловко зацепил локтем полог. Полог оборвался и накрыл голову Эмманюэля.

– Что это вы ищете? – спросила я, пока он выбирался из плена.

– Доказательств! Меня прекрасно осведомили о ваших похождениях! Я приехал внезапно, и вам не удалось меня одурачить! Вы не успели ничего скрыть!

Оставив в покое постель, он бросился к туалетному столику, один за другим лихорадочно раскрывал ларчики, шкатулки, сундучки. Мелкие драгоценности он ссыпал в одну кучу, более ценные тщательно проверял – нет ли среди них подаренных? Ни одна баночка с духами или румянами не избежала вскрытия. Отчаявшись что-то обнаружить в спальне, он сломя голову побежал в кабинет.

Я уж было подумала, что он помешался, и пошла вслед за ним. Эмманюэль неистово дергал ящички моего изящного письменного бюро. Эта комната была местом, всецело принадлежащим мне. Здесь были мои любимые книги, письма, прочие бумаги…

– Так что же вы ищете? – снова спросила я.

– Письма! Письма от любовника!

– Ах, так это обыск, сударь! Вы дошли уже и до такой низости!

Мне было и досадно, и смешно одновременно. Увидев, с какой силой Эмманюэль дергает ящички, я пожалела бюро.

– Вы разломаете эту чудесную вещь! Вот, возьмите!

Я насмешливо бросила ему ключи. Через минуту кабинет подвергся такому же разорению, как и спальня. Эмманюэль полностью вынимал каждый ящичек и, ссыпав его содержимое на стол, тщательно просматривал одну за другой все бумаги. Я с раздражением подумала, сколько понадобится времени, чтобы восстановить порядок. А ведь эту работу не поручишь служанкам!