Закон подлости - Екатерина Риз Страница 51

Галина Ивановна встретила их в дверях. И Маша сразу поняла, что мать растеряна и не знает, как себя вести. На Стаса смотрела, пыталась улыбаться, но то и дело косилась на дочь, видимо, ожидая подсказки. Подсказывать было нечего, и поэтому Маша просо представила:

- Мама, это Стас, я тебе рассказывала. А это моя мама, Галина Ивановна.

Стас заучено, но радушно улыбнулся.

- Очень приятно познакомиться. Давно ждал этого момента.

Маша кинула на него изучающий взгляд. Правда, ждал?

Она не была рада, что он приехал. Ей не стало от этого спокойнее и легче. Маша словно со стороны наблюдала за тем, как любимый человек знакомится с её родителями, проходит в квартиру, снова осматривается… Потом Света из комнаты вышла, и стало совсем грустно. Сестра вела себя, как девчонка, встретившая своего кумира. Она ахала, смотрела на Стаса восторженными глазами, даже догадалась автограф попросить. Вот тут Маша не выдержала, и её одёрнула.

- Свет, перестань.

Видимо, голос прозвучал недовольно, даже раздражённо, потому что на Машу все посмотрели. Непонимающе. Ненадолго повисло молчание, которое прервал Стас. К этому времени он уже сидел за столом, Галина Ивановна готовилась поить его чаем, и поэтому Машин тон и разрушил и без того мнимое радушие. Машины родители казались больше смущёнными появлением жениха дочери, только Света искренне радовалась.

- Я давно хотел с вами познакомиться, - сказал Стас, глянув на её отца. – Но всё как-то не складывалось. Дела…

- В большом городе немудрено закрутиться.

- Это точно.

- Стас, хотите варенья? У нас такое замечательное варенье из крыжовника.

Стас смотрел на её мать и улыбался.

- Э-э… Почему бы и нет?

- Мама, он не ест варенье, - не удержалась Маша.

- Правда? – Галина Ивановна удивилась. – Не любите?

Стас с ответом медлил, после чего сказал:

- Не привык. С юности у меня был режим по сладкому.

- Ах вот как. Тогда даже не знаю, чем вас угостить.

- Спасибо, не утруждайтесь. Я приехал… - Он окинул взглядом маленькую кухню. – Просто хотел с вами познакомиться. И с Машей увидеться.

- Он приехал поговорить, мама. Нам со Стасом нужно кое-что обсудить.

- Нам оставить вас одних?

- Нет, - торопливо отозвалась она. – Мы… прогуляемся. Я ему город покажу. Никто ведь не против?

На этот вопрос никто не ответил. Маша посмотрела на родных, потом отправилась в комнату переодеваться. Света за ней кинулась. Плотно прикрыла за собой дверь и восторженным шёпотом заговорила:

- Машка, какой он!..

Маша открыла шкаф, окинула взглядом свои вещи. И без особого интереса переспросила:

- Какой?

- Крутой! Ты, правда, за него замуж выйдешь?

- Я не знаю. Я думаю.

- Думаешь? – Света уставилась на неё в полном шоке. – О чём ты думаешь?

Маша влезла в лёгкую тунику, после чего к сестре повернулась и серьёзно на ту взглянула.

- О том, как буду жить с ним. А ты думаешь о чём-нибудь?

Света тут же насупилась. И даже обвинила:

- Ты опять!..

Маша к сестре подошла, постаралась поймать её взгляд.

- Свет, у тебя ребёнок будет. Начинай уже думать. Я тебя очень прошу.

Знакомство с родителями не задалось. Все чувствовали себя скованно, не знали, что сказать, и Маша была уверена, что родители тоже заметили, что Стас ощущает неловкость и легкий дискомфорт. На него будто стены давили. Он браво улыбался, старался найти тему для разговора, но его взгляд без конца скользил по стенам, мебели, линолеуму на полу. И Маша понимала, что он ничего не может с собой поделать, для него всё это казалось незнакомым и непонятным. Вот зимний сад его матери, который по площади занимал три квартиры Машиных родителей, это было понятно и привычно. А маленькая кухня, в которой с трудом одновременно размещались трое взрослых людей, было за гранью его понимания. Наверняка, его воспитывали с мыслью, что так жить нельзя. Нельзя и ему не нужно. И Стас никогда о подобном не задумывался. Не потому что был снобом, нет. Просто это была не его реальность. И Маша всегда подсознательно это знала. И за год отношений так и не набралась смелости привезти жениха в свою настоящую жизнь, в жизнь своих родителей, родственников и друзей. Это было столкновение двух миров, и она знала, что ей его не пережить.

И вот сейчас они спускались по подъездным ступеням, в молчании, Маша думала о свершившемся, а о чём думал Стас, оставалось только догадываться. Но то, что он молчал, раздумывал о чём-то, особых надежд не внушало. Машино сознание вдруг зацепилось за слово «надежды». Они ещё есть? Были до приезда Стаса? Вчера она ещё их питала?

- Ты хочешь, чтобы я уехал?

Маша зажмурилась на солнце, когда вышла из подъезда. Прошла мимо газона, на Стаса не смотрела. Правда, поинтересовалась:

- А ты хочешь остаться?

Он невесело хмыкнул у неё за спиной. После чего взял и обличил:

- Ты и не хотела, чтобы я приезжал.

- Стас, я тебе ещё по телефону сказала, что сейчас неподходящий момент. Я не могу сейчас думать о тебе, извини.

- Или не хочешь?

Они дошли до его машины и остановились. Маша сложила руки на груди, будто защищаясь.

- Может, и не хочу, - не стала она притворяться. – У меня нет сил.

- Может, ты объяснишь, что случилось? С твоими родителями, насколько я понимаю, всё хорошо. Или кто-то заболел?

- Заболел, - согласилась Маша, - моя сестра заболела, у неё с головой беда. Но по сути, всё до банальности пошло. Она беременна.

Стас снова хмыкнул, на этот раз от неожиданности. Нахмурился, призадумавшись. Остановился рядом с Машей, привалившись спиной к машине, осмотрел двор между блочных пятиэтажек с куцей детской площадкой и старенькими выбивалками.

- А сколько ей лет?

- Семнадцать.

- Да, это проблема. А кто герой?

- Герой, Стас, великовозрастный полудурок, который предпочитает скрываться в данный момент. Но, скорее всего, Света его попросту покрывает. Потому что тоже дурочка.

- Подожди, - остановил её Стас, - так она рожать будет?

- А уже поздно что-то предпринимать.

- Ничего себе. Маш, это серьёзно.

- Я знаю!

- Не кричи. А что ты будешь делать?

Маша посмотрела на него. Стас определённо ждал от неё ответа. Того, что она найдёт и озвучит решение.

- А что ты предлагаешь? – спросила она у него. Назло спросила, чтобы увидеть, как Стас растеряется. Была уверена, что это произойдёт.