Любовники - Джастин Валенти Страница 51

– Мне нужно поговорить с Полом.

– Он сейчас работает, Энн. Впервые за последнее время. Не могла бы ты перезвонить позже, когда…

– Перестань мне морочить голову! – грубо прервала ее Энн. – Позови его к телефону. Это очень важно.

Подчиняясь какому-то инстинкту, Николь повесила трубку, а потом сняла ее с рычага, чтобы никто больше не беспокоил Пола. Плевать она хотела на Энн. Сейчас только увлекательная работа, которой он не занимался уже много дней, способна хоть немного отвлечь его от дурных мыслей. Вдохновение – штука странная и в высшей степени необъяснимая. Если его спугнуть, то потом неизвестно, когда дождешься.

Николь и сама принялась за. работу, воодушевленная примером любимого. Доносившиеся с другого конца студии звуки ласкали слух и вселяли надежду на благополучный исход всей этой истории.

Ближе к одиннадцати Пол отложил флейту и многозначительно посмотрел на Николь.

– Тебе лучше, дорогой? – заботливо поинтересовалась она и радостно улыбнулась.

– Да, намного. Прости, я нагнал на тебя тоску за последнее время…

Николь подошла к нему и прервала его страстным поцелуем.

– Ты была прекрасна в этот трудный час, – нежно пробормотал Пол. – Без твоей моральной поддержки я просто не выдержал бы. Знаешь, последнее время я очень боюсь, что ты потеряешь терпение и бросишь меня…

– Я по-прежнему люблю тебя и не боюсь никаких трудностей. Любимый мой, я всегда верила в тебя, а сейчас моя вера только окрепла. Ты талантливый композитор и со временем непременно получишь все то, чего заслужил, а эта несправедливость будет забыта, как дурной сон.

– Еще сегодня я не думал, что способен написать хотя бы одну ноту, а сейчас вновь обрел уверенность в себе и готов работать до изнеможения. Музыка всегда поддерживала меня; когда что-то не получается, вдохновение не исчезает, а просто меняет форму своего воздействия. Всю свою жизнь я мыслю только музыкой и именно таким образом пытаюсь выразить все свои чувства, даже самые отвратительные. У тебя, наверное, тоже так бывает?

– Точно! – обрадовалась Николь, еще сильнее прижимаясь к нему. Как это замечательно, когда люди понимают друг друга и испытывают сходные чувства!

– Слушай, у нас есть что-нибудь съедобное? Я так проголодался, что могу съесть быка.

Оба весело рассмеялись, вспомнив свою встречу в Лондоне, когда Пол использовал именно эту метафору, чтобы заманить ее в ресторан.

– Хорошо, что наконец-то перестал трезвонить этот дурацкий телефон!

– Боже мой! – спохватилась Николь. – Я же сняла трубку, чтобы тебя не отвлекали. Звонила твоя мать, хотела тебе что-то сказать.

Пол тотчас же позвонил матери, которая так обрадовалась, услышав его голос, что даже позабыла выплеснуть на Николь ушат грязи.

– Пол, я страшно переживаю из-за всего этого скандала с Айвором Льюисом и уже написала в редакцию «Тайме», высказав им свое мнение насчет этого мерзкого Лэсситера. Ну нельзя же действительно поливать грязью человека только за то, что он отменил обед?! Тем более что он никогда не слышал твою музыку и вообще не имеет никакого морального права судить о ней.

Пол был несказанно рад, что мать не стала терзать его своими упреками в адрес Николь.

– Разумеется, в этом есть и твоя вина, – продолжала меж тем Энн. – Я бы на твоем месте позаботилась об авторских правах еще до начала репетиций. Как, черт возьми, удалось этому негодяю получить копию твоей оркестровки?

Когда Пол рассказал ей о той памятной репетиции, на которой присутствовал Льюис, она пообещала провести свое расследование и докопаться до истины.

Поздно вечером Пол с Николь с наслаждением предались любви.

Николь наконец-то перестала заговаривать о необходимости поездки в Париж, а Пол решил как можно быстрее закончить пьесу для квинтета с флейтой, чтобы раз и навсегда рассеять сомнения относительно авторства предыдущего произведения.

***

С этих пор Пол и Николь взяли за правило работать в студии с выключенным телефоном и даже стали ближе друг другу за это время. Тем временем Фред Феликс напряженно работал с издателями, пытаясь доказать им несправедливость обвинений в адрес своего подопечного. Так, например, он организовал интервью с Сэмом Райтом, который в принципе неплохо относился к Полу и его музыке. Фред показал ему ранние оркестровки Пола и попросил высказаться всех музыкантов оркестра относительно того, что Лурье часто менял мелодию и что никто другой не мог сочинить эту пьесу. История же неожиданной болезни Джо Ярроу и его замена на репетиции вообще показалась Райту детективной. В конце концов он согласился отстаивать интересы Пола в средствах массовой информации, что само по себе было немалым достижением.

Однажды вечером в студии появилась Энн.

– Твой телефон все время занят – вот я и решила навестить тебя. – Проигнорировав Николь, она направилась к сыну. – Пол, мне нужно с тобой поговорить.

Николь вернулась к своей работе, а точнее, сделала вид, что увлечена скульптурой.

– Я навела кое-какие справки насчет этого Айвора Льюиса, – продолжала меж тем Энн чуть взволнованно. – Я поехала в Рочестер и поговорила с его преподавателями. Они в один голос утверждают, что парень был неплохим гобоистом, но абсолютный бездарь по части музыкальной композиции. А один сокурсник даже намекнул, что Льюис был наркоманом, представляешь? Из этого следует, что парень не в ладах с родителями, которые давно уже в разводе. Его мать вышла замуж за какого-то второстепенного актера Голливуда и строит из себя красавицу. Конечно, ей сейчас не до сына, он только портит ее имидж. Что же касается его отца, то он достаточно богат, но считает, что сын должен сам зарабатывать на жизнь.

– Какое это имеет значение? – устало отмахнулся от нее Пол. – Что случилось, то случилось, и прошлого уже не вернуть. Я по-прежнему буду сочинять музыку, а об этом Льюисе скоро никто не вспомнит.

– Да, ты прав, он уже бросил колледж и подрабатывает на улице в составе какого-то трио. – Энн сделала паузу и с триумфом посмотрела на Николь. – Из него такой же композитор, как из меня дизайнер по мебели. А Бернард Лэсситер, этот мерзкий борзописец, еще пожалеет, что выплеснул на тебя ушат грязи. Я уже написала письмо в редакцию «Тайме»…

И напрасно, мама! – вяло возмутился Пол. – Я бы хотел поскорее забыть обо всем этом. И вообще мне не хочется опускаться до уровня Лэсситера и ввязываться в скандал, который все равно мне уже не поможет. Моя новая пьеса станет лучшим доказательством моей правоты, нежели вся эта возня с Льюисом и его защитниками. Энн мгновенно расплылась в улыбке.

– Ты уже начал писать новую пьесу? Как это замечательно, Пол! – Только сейчас она сообразила, что до ее прихода, судя по всему, он был всецело занят работой. – Прости, что я так бесцеремонно вторглась к тебе и отвлекла от музыки, но твой телефон был отключен, а мне так хотелось поделиться с тобой своей новостью.