Ваниль и терпкий запах корицы - Алексис Винг Страница 51

– Я знаю, что вы тоже, ваше величество, многое тогда потеряли. – Произнёс он то, о чём я как раз думала.

– Да. – Севшим голосом сказала я. Сглотнув комок в горле, я обрела свой прежний голос. – Я потеряла тогда ребёнка, который ещё не родился.

Мой собеседник не знал об этом, он вытаращил на меня свои красивые лазурные глаза и проникся ко мне искренним сожалением.

– Простите, ваше величество, я не знал об этом.

– Это случилось уже после того, как мы узнали о том, что началась война. Умер… мой хороший друг. И я не смогла справиться с ударом. – По моей спине пробежался холодный пот.

Я видела, как левая рука моего собеседника дрожит и он делает над собой усилие, чтобы не позволить себе прикоснуться к моей руке. Я грустно улыбнулась ему.

– А затем я потеряла мужа. В общем, я потеряла всё так же, как и вы. И мы с вами гораздо больше можем понять друг друга, чем кто-либо другой. – Я сделала глубокий вздох, чтобы справиться с рыданиями, подступившими к горлу и готовыми выплеснуться из меня в любой момент. – Знаете, мне казалось, я рожу сына. Не знаю, как это возможно, но мне даже не нужно было спрашивать об этом повитух или астрологов. Я точно знала, что у меня будет сын.

– И как вы бы его назвали, ваше величество? – Вдруг задал безобидный вопрос Уильям.

Я, не задумываясь, ответила:

– Эдвард, я бы точно назвала его Эдвардом. – Я опустила глаза долу. – В честь моего доброго друга. – Тут дыхание меня подвело, и я чуть было не задохнулась, не в силах справиться с нахлынувшими чувствами.

Я перевела взгляд на Кофера, и увидела его изумлённые глаза. В них отражалась такая грусть, какая могла отразиться лишь в моих глазах. Я словно смотрела на себя в зеркало. И увиденное мне не понравилось. Неужели я так же несчастна, как и этот человек? Неужели моя душа так же растерзана, так же покрыта шрамами, как и его лицо? Но ведь я думала, что моя боль уже позади. Уильям понимающе смотрел на меня и в его глазах блеснули слёзы. Я попыталась утешить его и постараться не наводить на моего друга свою тоску по людям из прошлого. Ведь этих людей уже не вернёшь и нужно жить здесь, в настоящем, с живыми людьми, которых любишь и которые тебе дороги. Я похлопала вспотевшей рукой по тыльной стороне ладони Кофера и попыталась успокоить его своей улыбкой.

– Простите. Простите, что разбередила ваши воспоминания. Мне и самой нелегко вспоминать о тех временах. Но я не могу судить Бога и его волю. Я благодарна ему, что он подарил мне красивую дочь и доброго супруга. Ради них, наверное, я и должна продолжать жить. – Пыталась убедить себя я.

И на смену грусти Уил взглянул на меня с восхищением. Он так заворожено на меня смотрел, словно я была какой-то картиной, статуей, чьё совершенство не поддавалось сомнению. Я застенчиво улыбнулась в ответ на его безмолвное упоение.

– Это вы простите, меня, госпожа, что я задел эту тему. И простите, что я так внезапно ворвался в ваш мир. И испугал вас тогда.

– Уил, – впервые я обратилась к нему по имени, как будто он был моим старым другом, – это я должна извиняться. Я была такой глупой и поверхностной. Я и не представляла, какой вы красивый человек, – с нежностью промолвила я. Я улыбнулась, т. к. моё пасмурное настроение исчезало подобно ливню, который постепенно переходил в мелкие капли дождя, именуемые моросью.

Он не мог поверить в услышанное, но, увидев, как мягко я смотрю ему в глаза, понял, что я говорила серьёзно.

– Ваше величество, вы просто великолепная женщина, хорошая мать и жена, добросердечный человек и великая королева. Раньше я не видел смысла в своей жизни. Я жил одной лишь надеждой, что когда-то смогу совершить возмездие. Но теперь, я понимаю, что сделаю всё, лишь бы отомстить нашим врагам за причинённые вам несчастья. – Он взял мою руку в свою, и, едва касаясь её своими губами, подарил мне свой поцелуй. Затем он попросил позволения удалиться, направился к выходу из сада. Я ещё долго не прикасалась к своей руке. Её кожа покрылась мурашками, и я сидела не в силах подняться, заворожено смотря вслед этому святому человеку:

– Это поистине самый красивый человек из всех, которых мне когда-либо довелось видеть. – Зачарованно пролепетала я.

Ночью ко мне пожаловал муж. Он говорил обо всех новостях, которые я упустила с тех пор, как вышла прогуляться. Для того чтобы снабдить нашу армию, нам нужно было поднять налоги, что вызвало бы неодобрение со стороны простого народа. Но это была вынужденная необходимость. Никто не мог обвинять нас в расточительстве. Мы никогда не пользовались своим положением, чтобы обогатиться на несчастиях наших людей.

Так что постепенно и я смирилась с тем, что в такое время всем нам придётся несладко и для того, чтобы выжить и сохранить своё королевство, нужно принять крайние меры. Мой муж выглядел как-то сильно озабоченно. Казалось, что за эти несколько недель лицо его ещё больше осунулось и выглядело уже продолговатым, цвет его приобрёл нездорово-бледный оттенок, ведь он сутками напролёт сидел в своём кабинете, решая важные государственные вопросы, или встречал почётных гостей в зале.

Вечно нахмуренные и насупившиеся брови оставили после себя след морщин. Некогда яркие глаза цвета тропического леса потускнели и уже утратили свои краски. Мне казалось, что даже плечи этого молодого мужчины осунулись, вот так сильно он изменился под гнётом нарастающей войны. Чтобы выразить своему мужу поддержку, я каждую ночь приглашала его к себе, и позволяла ему вкушать хотя бы небольшой ломоть того счастья, который должен был получить каждый супруг, хорошо относившийся к своей супруге.

Энтони никогда не спрашивал меня о моих чувствах, не вынуждал меня врать. Ему было достаточно того, что я позволяю ему любить себя. Представить даже не могу, что чувствует этот человек, осознавая, что я не могу ему подарить своё сердце. Мне было жаль его, но жалость – это ещё не любовь. Возможно, Энтони, полностью ослеплённый своим чувством любви ко мне, даже не замечает, что в действительности я всё также холодна к нему, как и была семь лет назад. Порой я сама ненавижу себя за эту холодность, но ничего не могу поделать. Я уже столько раз пыталась заставить себя полюбить этого великолепного мужчину, но всё тщетно.

Моё сердце было навек отдано другому. И с его смертью, наверное, умерла и вся моя женская сущность, и теперь я никогда не смогу полюбить ни одного мужчину. Энтони понимал это, но старался делать вид, что не замечает. Я его понимаю. Он всю жизнь мечтал стать моим мужем, и вот наконец его желание исполнилось. И он не собирался упрекать судьбу за то, что получил совсем не то, что хотел. Так что, опять же, следует быть осторожными со своими мечтами. Ведь однажды они могут исполниться.

В одну из таких ночей Энтони был по-особенному взволнован. Я не знала, как ему помочь, и в одной из своих попыток уловила его неодобрительный взгляд. Он даже не ответил на мой поцелуй и небрежно отстранился. Я сильно удивилась, ведь раньше такого никогда не бывало.

– Мой дорогой муж, что-то не так? – Я понятия не имела, как так вышло, что горячо любящего мужа могут раздражать мои знаки внимания.