Ужин вдвоем - Майк Гейл Страница 51
Ужин вдвоем - Майк Гейл читать онлайн бесплатно
— Встретимся после работы и куда-нибудь сходим, — говорю я.
Выключаю телефон, убираю его в сумку, иду дальше — и сталкиваюсь нос к носу с парой, идущей навстречу. Уже начинаю извиняться, как вдруг понимаю, что оба мне хорошо знакомы. Только воспринимать их как «пару» я не привык. Это Тревор и Стелла.
— Дейв, — торопливо говорит Стелла, — я сейчас все объясню. — Она косится на Тревора. — Мы сейчас все объясним.
— Понимаю, как это выглядит, — говорит Тревор, — но… мы вместе, Дейв. Уже довольно давно. И скоро все всё узнают.
— И как давно? — спрашиваю я.
— Давно, — отвечает Стелла. — Началось еще до того, как я рассталась с Ли, если ты об этом.
— Почему же ты так расстроилась, когда вы с Ли разошлись?
— Потому что все равно его любила, хотя и не хотела больше с ним жить.
— Ясно, — говорю я. — Кто-нибудь еще знает?
— Нет, — отвечает Стелла.
Наступает долгое молчание.
Тайная жизнь, думаю я. У всех свои секреты.
Даже у меня.
— Не обижайтесь, — говорю я, — но у меня это как-то в голове не укладывается. Даже не знаю… Мы уже столько лет дружим, и никогда мне даже на ум не приходило, что между вами что-то может быть!
— Для нас это тоже удивительно, — отвечает Стелла. — Просто в один прекрасный день у нас с Тревором словно что-то щелкнуло в мозгах — и все встало на место. Не могу поверить, что я раньше не понимала, какой он чудесный человек!
— Поначалу мне было очень совестно, — добавляет Тревор. — Честно говоря, совестно и до сих пор. Но что делать? Дженни мне не подходит, а я не подхожу ей, и на самом деле это было ясно с самого начала. По-настоящему мне давно следовало все ей объяснить и расстаться, но… не умею сообщать дурные новости. Конечно, рано или поздно придется все сказать, и скорее рано, чем поздно; но как-то все не могу выбрать подходящего момента.
— Я тебя понимаю, — говорит Стелла. — Когда правда выйдет наружу, будет больно всем, а Дженни особенно. А ведь она моя давняя подруга. Но что же делать? Мы не можем отказаться друг от друга.
— Такое чувство, словно мы наконец-то поняли, кто мы такие и чего хотим от жизни, — говорит Тревор. — Мы уже начали присматривать себе домик в пригороде — с садом и приличной школой неподалеку.
— Ты не…
— Нет, — отвечает Стелла. — Во всяком случае, пока нет. Но это входит в наши планы. Мы купим дом, возможно, поженимся и в следующем году родим ребенка.
— Не слишком ли скоро? — спрашиваю я. — К чему такая спешка?
— Нет, не слишком, — серьезно отвечает Стелла. — В том-то и дело. Я привыкла думать, что торопиться некуда, что времени еще навалом и я успею сделать все, что хочу. Но что толку во времени, если тратишь его на бессмыслицу?
Утром по почте приходит несколько дисков из разных звукозаписывающих компаний. Обычно я просто складываю их стопкой в кабинете, чтобы послушать на досуге; но сегодня мне на работу не идти, так что решаю послушать прямо сейчас. К новым дискам я обычно отношусь без всякого пиетета — как все музыкальные критики, если только речь не идет об их любимых исполнителях. Обычно мы ведем себя, словно капризные монархи в окружении подобострастного двора: со скучающей миной вставляем очередной компакт в проигрыватель, слушаем минут пять, выносим вердикт: «Отстой!» и отправляем в мусорный ящик. Музыкальному журналисту иначе и нельзя: если начнешь слушать с начала до конца все, что тебе присылают, на еду и сон, не говоря уж о работе, времени не останется. Разумеется, не всякому альбому можно вынести приговор за пять минут — иные надо распробовать, и мне самому не раз случалось отправлять в «отстой» диски, которые потом становились мультиплатиновыми, а критика возносила их до небес. Что ж делать, такова жизнь. Однако по-настоящему захватывают меня минуты, когда ставишь на проигрыватель какой-то невыразительный с виду альбом совершенно неизвестной группы — и с первых же аккордов тебя захватывает, и ты понимаешь: вот оно! Так случается и сегодня утром. Я ставлю альбом под названием «Краткие мгновения» ирландского певца Дэвида Китта и слушаю, лежа в постели. Музыка очень простая, из тех, что записываются на квартирах: парень с акустической гитарой и пара-тройка простейших электронных прибамбасов — но звучит потрясающе. По известной журналистской привычке я начинаю подыскивать аналоги и решаю, что передо мной Ник Дрейк двадцать первого века. Я в восторге. Музыка поднимает мой дух, уносит в дальние дали. Этот альбом я слушаю до полудня. В полдень, на середине лучшей вещи — «Еще одна песня о любви» — раздается звонок в дверь. Я подбираю с пола джинсы и тенниску, натягиваю их на себя и мчусь к дверям. На пороге — Никола в школьной форме.
— Никола! — восклицаю я с удивлением.
— Привет, — говорит она.
— Ты что здесь делаешь? Ты же должна быть в школе!
— Хотела узнать, все ли у тебя в порядке. Я о тебе беспокоилась. Почему ты не звонил? Я тебе миллион сообщений оставила на автоответчике.
Это правда: она звонила все выходные, оставляла длинные взволнованные сообщения — а я так и не перезвонил.
— Прости, милая, — говорю я ей. — Я очень виноват. Видишь ли, тут кое-что стряслось такое, что у меня просто все из головы вылетело…
— Я так переживала! Думала, с тобой что-то случилось!
— Прости, детка. Мне следовало о тебе подумать…
— Ты что, моих сообщений не получал?
— Получал, но, честно говоря, совсем не до того было…
Никола надувает губки.
— Ты что же, не хотел со мной разговаривать?
— Я не специально, Никола. Честное слово. Просто… послушай, детка, у меня и вправду сейчас не все ладно, так что…
— А я тебе столько раз звонила!
— Знаю.
— Ты что, не хочешь больше меня видеть?
— Что ты, милая, конечно хочу.
— Тогда почему не позвонил? Я думала, у меня телефон сломался! Никогда еще такого не было, чтобы мы с тобой не разговаривали целых три дня!
Вообще-то это неправда. Но не суть. Никола права: я поступил непростительно. Мне следовало позвонить. Но, черт побери, от меня ушла жена, и последнее, что мне нужно, — чтобы в моем собственном доме тринадцатилетняя девчонка читала мне нотации! И я срываюсь. Срываю гнев на моей милой, прекрасной девочке.
— Какого черта тебе от меня надо? — рявкаю я. — Я уже извинился! Что еще?
Никола отшатывается; ужас в ее глазах приводит меня в чувство. Если я хотел ее обидеть, то своего добился. Секунду спустя она начинает часто-часто моргать; по щекам ее струятся слезы, но она не отводит от меня потрясенного взгляда, словно не в силах поверить, что ее папа способен так себя вести. Честно говоря, мне и самому не верится.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments