Вечер в Венеции - Полина Поплавская Страница 51

«Занятная вещица…» – подумал Луиджи, рассматривая явно старинный перстень. В том, что ему цены не было, он не сомневался. Перстень имел форму цветка, обвивавшего палец. «Похоже на лилию. А лепестки выложены алмазами! То есть – как их правильно назвать? – бриллиантами. Никогда раньше его не видел. Интересно, откуда он у нее?»

Но чем дольше Луиджи смотрел на свою находку, тем сильнее ему казалось, что он уже где-то видел эту вещь. Или его вводил в заблуждение переливающийся в лучах заходящего солнца цветок, или…

Но потом, вспомнив вдруг, зачем он полез в эту старую шкатулку, Луиджи судорожно схватился за карман, проверяя, хрустит ли там вчетверо сложенный листок с записанным на нем телефоном.

«А может, все-таки позвонить Божене в Прагу? Ведь не будет же она сама звонить в свою пустующую квартиру, чтобы узнать, не звонил ли ее странный заказчик, то вдруг являющийся к ней в рождественскую ночь, то исчезающий, даже не успев ее поздравить».

Луиджи хотел сказать Божене то, что он уже успел поведать ее автоответчику. И он хотел знать, почему она вдруг уехала, надолго ли.

Плохо еще представляя себе, что он скажет Божене по телефону, Луиджи разузнал код Праги и стал набирать непривычный номер, то и дело глядя в бумажку.

Трубку подняли так быстро, что Луиджи от неожиданности смутился и чуть было не передумал разговаривать, но потом быстро попросил к телефону Божену. Говоря, он вдруг понял, что вряд ли в Праге поймут его итальянский, если, конечно, трубку не взяла сама Божена.

Незнакомый голос на чистом итальянском языке ответил ему:

– Сегодня днем Божена улетела в Италию. Вам известен ее венецианский телефон?

– Да, спасибо.

– А с кем я говорю?

– Я ее заказчик. И не очень еще давний знакомый… – сформулировав это, Луиджи мысленно добавил: «…который ищет сейчас возможность признаться Божене в любви».

– Вы не могли бы назвать свое имя?

– Луиджи Бевилаква.

– Очень приятно. А я – Сабина Америго, бабушка Божены…

Некоторое время в Праге молчали, и Луиджи подумал, что связь почему-то прервалась. Он хотел уже повесить трубку, но вдруг услышал:

– Луиджи, я даже не знаю, могу ли попросить вас… Я так волнуюсь за Божену… Дело в том, что в ее квартиру влез один странный субъект… они вместе играли детьми, но не виделись уже много лет. И сейчас он – ни много ни мало – ищет в ее камине клад. Но не может никак найти и позвонил Божене, чтобы она поскорей приезжала… Все это похоже на бред, а может, я что-то и не так поняла. Но кто знает, что у этого Карла на уме? А вдруг он сумасшедший? Или, упаси Господи, маньяк? Божена, наверное, рассердится на меня за то, что я вас беспокою… Но не могли бы вы как-нибудь помочь ей? Хотя бы находиться с нею рядом, когда она вернется в свою квартиру… Ах, извините, Луиджи, я ведь даже не спросила, откуда вы звоните! Как услышала итальянца, так сразу решила, что непременно из Венеции.

Сабина говорила, сама удивляясь своей многословности, а Луиджи слушал и все больше хотел расцеловать эту милую замечательную старушку… Не дослушав, он быстро заговорил в ответ:

– Я с удовольствием помогу Божене. Сейчас же пойду туда и постараюсь опередить ее. Не беспокойтесь, я достаточно силен, чтобы справиться даже с сумасшедшим. До свидания, дорогая Сабина. И спасибо вам!

И не тратя больше ни минуты, воспламененный опасностью, Луиджи бросился к дому Божены, на все готовый ради той, которая так неожиданно вошла в его жизнь меньше месяца назад.

«А если она не приедет?» – с ужасом думал Карл, свернувшись калачиком на диване вблизи злополучного камина: ползать он уже не мог – запасы Божениной аптечки были исчерпаны, и боль в пояснице не отпускала его теперь ни на минуту…

И вдруг он услышал долгожданный звонок в дверь.

«Неужели Божена? – Но ему было уже все равно. – Кто бы там ни был, я открою!» И Карл, собрав последние силы, слез с дивана и на четвереньках пополз-таки к входной двери. Дотянувшись до замка, он пару раз повернул его, но открыть дверь уже не смог.

И после невыносимой для Карла паузы она открылась сама. Он поднял глаза и увидел на пороге внушительного вида мужчину со свирепым лицом и самыми серьезными намерениями.

«Да ты действительно маньяк! Ну-ка поднимайся!» – почти проревел Луиджи, который с минуту назад влетел в дом Божены и, боясь, что уже опоздал, так быстро промчался мимо зевающего привратника, что тот ничего не успел понять и лишь покрутил пальцем у виска.

Луиджи еще раз прокричал Карлу свой приказ, но увидев, что перед ним еще и сумасшедший, который ничего не понимает, бросился на него и, схватив в охапку, стал трясти, гневно вопрошая: «Говори, где Божена? Что ты сделал с ней?» До смерти перепуганный взломщик вдруг залопотал что-то на непонятном Луиджи языке, а потом внезапно размахнулся и что есть силы ударил его по голове чем-то тяжелым.

Чувствуя, что в голове у него помутилось, Луиджи разжал руки и стал медленно сползать по стене на пол. И уже сидя на полу, сквозь плавающий перед глазами туман, он увидел стоящую на пороге Божену.

Отослав перепуганного привратника, который, разыскивая незаконно ворвавшегося в дом гостя, оказался свидетелем этой ужасной сцены, Божена оказалась в компании двух мужчин, каждый из которых нуждался в ее помощи.

Карл, которого она никогда бы не узнала, видимо, потратил на удар свои последние силы. Он сидел на полу в странной позе, держа в руке отмычку, и слабо улыбался подруге своего детства, которую он не смог узнать раньше, даже следуя за ней по пятам и разглядывая в бинокль.

Положение Луиджи было более плачевным. Он, менее всего этого заслуживая, был без сознания.

Бросив дорожную сумку, Божена побежала в ванную и вернулась с кувшином, полным холодной воды, и с большим полотенцем. И сначала она окатила Луиджи водой с головы до ног, а потом, заметив, что он открыл глаза, принялась поспешно промакать его одежду и вытирать волосы.

Но очнувшийся Луиджи смотрел на нее сияющими глазами и что-то тихо шептал. С трудом Божена разобрала: «Если бы не бабушка, я бы даже не знал… И что случилось бы тогда?»

Не догадавшись, что он имеет в виду, Божена помогла ему подняться и уговорила пойти в ванную и переодеться в ее просторный халат.

Потом, вернувшись к несчастному Карлу, она дала ему обезболивающее, которое, по счастью, оказалось в ее сумке, и почти оттащила его, стонущего, на диван.

Разобравшись с мужчинами, она стала звонить бабушке, которая, она знала, не найдет себе места, пока не дождется ее звонка.

И только когда Сабина спросила, успел ли ее встретить Луиджи, Божена поняла, что произошло в квартире перед самым ее появлением.

Положив трубку, она пошла взглянуть на Карла – но тот, видимо окончательно измученный событиями последних дней, уже крепко спал.