Клин клином - Елена Рахманова Страница 51

– Тогда поверьте как умная. Уж если я мог осчастливить ту девушку в сером платье, значит, я знаю, о чем говорю.

Ничего не понимающая Татьяна спросила молодого человека:

– Что это за девушка в сером платье, которую вы осчастливили?

– Ты ее все равно не знаешь, – бросила через плечо Надежда.

– А вы оба, выходит, знаете. Откуда?

– Это портрет! – воскликнули Владимир и Надежда в один голос.

– В Третьяковке, что ли, висит?

Где же еще в Москве два незнакомых друг другу человека могли увидеть один и тот же портрет?

– Ага.

– А как же можно осчастливить портрет? – Теперь Татьяна и вовсе ничего не понимала.

Но на этот раз ей никто не ответил.

В выставочной толчее они вчетвером представляли островок, который толпа не совсем деликатно обтекала. Их толкали, пихали, задевали локтями, им наступали на ноги. В какой-то момент поток увлек Ксюшу в сторону и прибил к противоположной стене. Здесь она незаметно пристроилась за спиной одного «крутого» господина, с золотым перстнем на пальце. Сопровождающая его пожилая дама в строгом костюме рассказывала про экспонаты выставки, старательно переводя искусствоведческие термины и прочие литературные красивости на доступный господину язык.

– Не, что, правда, что ли?.. Но ведь так намазано, что ни хрена не разглядеть! Где руки, где ноги, где голова? Как вы говорите – кубизьм?.. И эта штука столько штук может стоить? Ну ни фига себе!.. Ведь ни кожи, ни рожи… ой, простите… А вот эта телка с брюликами мне определенно нравится. Так и вижу ее у себя в гостиной, над камином, значит, – время от времени подавал реплики мужчина с перстнем.

Под конец своеобразной экскурсии Ксюша снова оказалась подле молодого человека и своих подруг.

– Вы по-прежнему тут торчите, а я уже всю выставку обошла. Столько интересного узнала! Хотите, сейчас расскажу?

– Мы тоже много интересного узнали, – ответила ей Надежда, сверля взглядом Владимира.

– И что же именно, позвольте полюбопытствовать? – спросил он.

– Вас это не касается! – заявила девушка и, резко повернувшись, зашагала прочь.

– Даже не понимаю, что на нее нашло, – извиняющимся тоном произнесла Татьяна, следя за подругой взглядом. – Вы уж простите, но мне тоже, наверное, надо идти. Не бросать же ее теперь одну, раз мы вместе пришли.

– Да-да, конечно. Всего доброго, – ответил Владимир не то рассеянно, не то расстроенно.

– И вам всего доброго, – сказала Ксюша и стала пробираться за подругами, оглядываясь на молодого человека и что-то прикидывая в уме.

В вестибюле собрались все вместе: взвинченная Надежда, недоумевающая Татьяна и задумчивая Ксюша.

– Как-то нехорошо получилось, – сказала Татьяна, – даже не представились друг другу. Интересно, а как вы думаете, он на все выставки ходит или только на те, где портреты выставляют?

– Надеешься с ним еще раз встретиться? – усмехнулась Надежда.

– А вдруг! Он такой симпатичный!

– Он? Симпатичный? Да бегемот в зоопарке в сто раз его краше!

– Тогда в следующие выходные ты идешь в зоопарк, а я – в Третьяковку. Туда, где вы портрет видели.

– Какой портрет?

– Какой-то там девушки в сером платье.

– Иди, конечно, иди. В Третьяковке девушек не только в сером, в любом платье можно найти.

– Но в сером, наверное, какая-то особенная. И этот наш знакомый незнакомец еще сказал, что осчастливил ее.

– Так и сказал? – переспросила Ксюша. – Может, он реставратор?

Надежда неопределенно пожала плечами, вся во власти неясных дум. После они посидели немного в кафе. Татьяна стала развивать тему возможного продолжения знакомства с молодым человеком, нещадно зля этим Надежду. Ксюша беззлобно ее подначивала, поглядывая на их общую подругу. А когда прощались возле метро, она неожиданно сказала, ни к кому конкретно вроде бы не обращаясь:

– А в нем определенно что-то есть. Будь я не замужем, ни за что бы его не упустила.

– Правда? – радостно спросила Татьяна.

– Правда, – улыбнулась ей Ксюша, но почему-то многозначительно подмигнула Надежде.

Та в ответ фыркнула, как разъяренная кошка.