Поединок ревнивцев - Виктория Джоунс Страница 51

Гарольд согласно кивнул:

– Ладно, договорились, а сейчас я прогуляюсь немного, Рик! А ты пока распорядись насчет ужина, дорогой. Я снова одинок, и сегодня вечером эта бесстыдница Жанет может составить мне компанию за столом! Надеюсь, она не послушалась меня и осталась в замке?

– О да, милорд! – казалось, его племянник рассчитывал именно на такой поворот событий. Он удовлетворенно улыбнулся: – Я так и знал, что Вы очень скоро избавитесь от чар коварной девчонки, сэр, и станете прежним Ноттингемом! Зачем Вам эта серая мышка? Леди Жанет так хороша и изысканна! Вот достойная спутница жизни для человека, служившего за границей. А эта леди Элизабет еле лепетала по-французски, к тому же не знала приличных манер. Вам было бы стыдно вернуться с ней в Париж.

Коварно улыбнувшись, Эмерик отправился в покои к Жанет, обуреваемый желанием поделиться сногсшибательными новостями.

Гарольд горячил Лойяла и гнал его вперед. Он чувствовал себя предателем по отношению к Бетти. Милая маленькая девочка еле избежала смерти, но теперь ей угрожала другая опасность. Она никогда не простит ему, если узнает об ужине с маркизой. Ему необходимо, как можно скорее найти в замке преданных людей!

Господь Милосердный, каким же доверчивым слепцом он был совсем недавно! Даже усомнился в чистоте Бетти, наслушавшись наветов Эмерика… Интересно, какую роль во всем этом играет леди Жанет? Ну, по крайней мере, ей не надо от него ничего, кроме дорогих подарков!..

Внезапно чувство приблизившейся опасности охватило его. Гарольд огляделся. Замок, словно скала с вознесенным к солнцу орлиным гнездом, высился над долиной. Трэнт извивался внизу узкой голубой лентой. Луга и перелески купались в потоках солнечного света. День разгуливался нестерпимо знойный, душный. Ласточки стремительно мелькали над самой землей. А из-за стен замка уже поднималась все выше и выше огромная грозовая мгла, похожая на туловище морского чудовища.

Мрачные тучи клубились над восточной стороной горизонта, медленно наползали со стороны моря, зловеще дыбились все выше и выше. И на фоне свинцовых туч могучие башни старинного замка казались невесомыми и хрупкими, точно были рисунком неведомого художника. И в этом была своя неповторимая красота, поэтому Гарольд, поднявшись на один из скалистых уступов Стон-он-Трэнта, смотрел на них со странным, тревожным восхищением.

Ветвистые молнии уже чаще пронизывали толщу облаков и, точно огненные стрелы, падали куда-то вдали на землю со слабым сухим треском. Еще миг, и сильнейшая буря созреет и разразится над всем графством, над всей просторной долиной Трэнта.

И в этот миг Гарольд поверил, что поступил верно, отправив Бетти подальше отсюда. Что-то зловещее сгущалось не только в этой знойной, предгрозовой атмосфере, но и в самом замке, и какое счастье, что его милая Бетти сейчас под присмотром и защитой самых родных людей. Смерть не должна победить ее, ведь сегодня эта мрачная леди стала самой верной ее союзницей и защитой от опасности. Иногда, чтобы выжить в этом мире, приходится даже ее призывать на помощь. Он вдруг улыбнулся, вспомнив, как спасаются насекомые от жаб, ящериц или змей, сложив лапки и притворившись мертвыми. Или закапываются в песок. А порой они притворяются засохшим сучочком или внезапно превращаются в трепещущий на ветру листок.

Лорд и сам хотел бы сейчас притвориться каким-нибудь листочком на одном из деревьев. В своем собственном доме он оказался в логове врагов, коварных, алчных, полных ненависти и злобы ко всему светлому и чистому, к его нежной Бетти. И ради их будущего счастья он готов притвориться временным союзником Эмерика, чтобы каждый шаг, каждый поступок племянника происходил на его, Гарольда, глазах.

Главное, чтобы Бетти не усомнилась в его верности, в его любви к ней! Главное, чтобы поверила в его порядочность и надежность!.. Лорд принял важное для себя решение, но все же возвращался в свой фамильный замок с тяжестью на сердце.

В замок он приехал уже под проливным дождем. При каждой вспышке молнии жеребец вздрагивал всем телом, прядал ушами и громко всхрапывал. Хозяин все время пытался успокоить животное, похлопывая его по шее широкой сильной ладонью. Ливень не утихал. Кругом образовались лужи, крупные капли вспенивали воду, огромные пузыри вздувались и лопались на поверхности луж и реки с несмолкаемым шелестом.

Во дворе замка было безлюдно. Конюший выбежал из денника, натянув на голову сложенный вдвое мешок. Перехватил у Гарольда поводья. Круп Лойяла ослепительно блестел под холодными бесконечными струями.

– Хорошенько разотри жеребца, Никлас! – Гарольд побрел по двору, тяжело переставляя тяжелые от воды сапоги. – Хотя, постой! – он вернулся к конюшему. – Никлас, ты давно служишь в замке?

– О, да, сэр! – Никлас улыбнулся Гарольду, словно родному. – Вы совсем не помните меня, милорд?! А ведь мы с вами молочные братья, сэр Гарольд! Моя матушка служит в замке кухаркой! Ее зовут Кэтрин Тэйлор, милорд! А меня – Никлас Тэйлор! Вы не помните, как мы с вами удили рыбу на Трэнте, милорд? И нас обоих учил грамоте священник, – с влажного мешка струилась вода, башмаки Никласа совершенно промокли, и вода хлюпала в них при каждом шаге, однако его доброжелательный взгляд излучал радушие.

– Помню! – Гарольд как можно приветливее взглянул на конюшего, и на душе у него немного отпустило. Одной улыбки верного слуги хватило, чтобы ледяная корка, стиснувшая сердце, немного оттаяла. – Иди, переоденься да сам разотрись хорошенько, Никлас Тэйлор! А уж после занимайся жеребцом.

Словно вспышка молнии осветила изнутри взгляд Никласа.

– Спасибо, милорд! Я привычен и никогда не болею от дождя! От такого ливня человек должен становиться крепче и здоровее, сэр Гарольд! Вон как все в природе расцветает после грозы, сэр! – гордо подняв голову, Никлас зашагал к приземистому длинному строению, откуда тянуло запахом свежего конского навоза и сена.

Оттуда слышались странные звуки. Прислушавшись, Гарольд понял, что какая-то курица, перекрикивала своим кудахтаньем дальние раскаты грома, оповещая весь мир о том, что снесла яйцо на сеновале.

Гарольд неспешно направился к ступенькам крыльца. Он все время оглядывался, и странная рассеянная улыбка блуждала по его суровому лицу.

Войдя в кабинет, Гарольд сбросил мокрую одежду и хорошенько растер обнаженную спину и грудь жестким полотенцем. Потом он принялся расхаживать по толстому ковру босиком, разминая замерзшие ноги.

Переодевшись, Гарольд устроился в кресле у камина, закутавшись в плед и потягивая мелкими глотками неразбавленный виски из простой глиняной кружки. Потрескивание огня, его легкий дымок, напоминали ему о походной жизни, которую он очень любил. Мягкое тепло разливалось по телу, а от волос приятно пахло влажной свежестью, будто он только что выкупался в реке. Все вокруг навевало умиротворение, но лорд был печален. Очень многое должно измениться в его замке, в его родном фамильном гнезде, где он собирался жить со своей любимой Бетти. Ему вовсе не хочется возвращаться ни в шумный, праздничный Париж, ни в холодноватый, чопорный Лондон. Но чтобы свить здесь уютное гнездо, необходимо, прежде всего, убедиться в прочности стен замка.