Пленник - Кэрин Монк Страница 51

Какое-то время она смотрела, как седой джентльмен разглядывает рыбацкую лодку, скользящую по свинцовой глади залива. Потом вновь заговорила:

– Но если мои работы имеют ценность, то не должно иметь значения, что их нарисовала женщина, не так ли?

– Вы правы, – согласился Хейдон. – Я надеюсь, что со временем это предубеждение исчезнет, но пока оно существует, вы должны оставаться Георгом Булонэ. Пока вы будете рисовать под его именем, вы сможете содержать семью. Женевьева, я понимаю, что это несправедливо, но надеюсь, что финансового успеха вам будет достаточно и он перевесит разочарование от того, что ваш талант признан… не совсем так, как вам хотелось бы.

«Конечно, будет достаточно», – мысленно согласилась Женевьева. И все это сделал для нее Хейдон. Он обеспечил выживание ее семьи, никак не меньше! Благодаря ему она теперь сумеет крепко стоять на собственных ногах. Более того, она будет зарабатывать на жизнь для себя и своей семьи, делая то, что по-настоящему любит. Будет зарабатывать своими картинами.

Ах, какой замечательный подарок сделал ей Хейдон!

Женевьева подняла на него глаза; ей хотелось сказать, что она очень ему благодарна. При свете бесчисленных ламп и свечей он был нестерпимо красив. И как непринужденно он держался в этом зале, в этой обстановке, среди всех этих людей… Но было в нем нечто, разительно отличавшее его от остальных мужчин, собравшихся в галерее. Возможно, нечто угрожающее, намек на опасность… И конечно же, именно это привлекало к нему внимание многих женщин; они украдкой бросали на него взгляды, очевидно, пытаясь определить, в каких он отношениях с ней, Женевьевой. Как ни странно, она почувствовала укол ревности.

Хейдон заметил в ней перемену и нахмурился.

– Господи, Редмонд! – внезапно послышался чей-то голос. – Ты ли это?!

Женевьева в ужасе замерла. Хейдон вздрогнул, но тут же взял себя в руки. Сделав глубокий вздох, он медленно повернулся, чтобы поприветствовать подходившего к ним рыжеволосого молодого человека.

– Рад тебя видеть, Родни, – сказал он с улыбкой. – Не ожидал тебя здесь встретить. Позволь представить тебя миссис Блейк. Миссис Блейк, это мой старый друг Родни Колдуэлл.

Женевьева попыталась успокоиться. По-прежнему держа в одной руке бокал, другую она грациозно подала молодому человеку – ему, по ее мнению, было около тридцати.

– Здравствуйте, мистер Колдуэлл.

– Счастлив познакомиться, миссис Блейк. – Он поцеловал ей руку. – Как вижу, маркиз сохранил привычку находиться в обществе самой красивой женщины. – Он говорил с дружелюбной усмешкой. – Хейдон, плут, где ты пропадал? Мы слышали какие-то гадости про убийство и суд. Говорили, что тебя повесили, но, как я вижу, это бесстыдное преувеличение. – Колдуэлл рассмеялся.

Хейдон сделал глоток шампанского и тоже рассмеялся, сделав вид, что рассказ приятеля очень его позабавил.

– Да, Родни, мне также кажется, что это преувеличение.

– Что ж, я рад, что все разрешилось. Просто неприятное недоразумение, верно?

– Да, пожалуй.

– И слава Богу, Редмонд. Знаешь, в Инвернесе все смирились с твоей смертью – все, кроме меня. А я знал: что бы с тобой ни случилось, ты выкарабкаешься. Вот все обрадуются, когда я расскажу, что видел, как ты в Глазго пил на вернисаже шампанское с самой красивой женщиной!

– Мистер Колдуэлл, вы мне льстите. – Женевьева заставила себя улыбнуться. – Лорд Редмонд, вы не проводите меня к мужу? Если он увидит, что я разговариваю с двумя красивыми мужчинами… О, он станет невыносимо ревновать. Вы нас простите, мистер Колдуэлл, не так ли?

– Конечно, миссис Блейк. – Он отвесил ей легкий поклон. – Был рад знакомству. Хейдон, сколько ты пробудешь в Глазго? Я приехал на неделю. Может, как-нибудь пообедаем вместе? Расскажешь о том, как избежал виселицы. – Колдуэлл снова рассмеялся.

– К сожалению, я завтра уезжаю, Родни.

– Ох, какая жалость. Едешь домой?

– Не сразу. Вернусь через несколько недель.

– Коммерческие дела?

– Совершенно верно.

Родни вздохнул.

– С сожалением могу сказать, что таково наше общее проклятие, миссис Блейк. Мы никогда и ничего не делаем хорошо. Нам только время от времени приходится по-настоящему работать, вот мы и продолжаем играть, как привыкли с детства. Ладно, Хейдон, видно, придется подождать, когда мы оба вернемся домой. И тогда ты осчастливишь меня своим рассказом о том, как избежал казни. Знаешь, ужасно хочется узнать об этом побольше.

– Буду рад встрече, Родни. – Хейдон предложил Женевьеве руку. – А теперь извини, но я должен доставить миссис Блейк к ее мужу. Всего хорошего. – Он отвернулся.

– Надо побыстрее уходить, – сказал он Женевьеве, когда они пересекали зал. – Немедленно надо уходить.

Уже покидая зал, Женевьева заметила мистера Литтона. Тот подходил к какому-то джентльмену – очевидно, это был очередной покупатель. А в зале ничего не изменилось – люди продолжали пить, смеяться и громко разговаривать.

В вестибюле Хейдон накинул ей на плечи плащ, и они тут же направились к карете. По дороге почти не разговаривали. В гостинице же, войдя в номер Женевьевы, Хейдон запер дверь на задвижку и в волнении прошелся по комнате.

– Этот мистер Колдуэлл ваш близкий друг? – спросила Женевьева.

Он покачал головой. У него не было близких друзей.

– Откуда же он знает, что с вами случилось?

Хейдон пожал плечами:

– Полагаю, он слышал какие-то сплетни. Но в Инвернесе, судя по всему, еще не знают о моем побеге.

– Но теперь он вас увидел и расскажет об этом, не так ли?

Хейдон молча кивнул.

Женевьеву охватило отчаяние. На какое-то время, когда они направлялись в галерею как мистер и миссис Блейк, она почувствовала себя счастливой, словно и впрямь жила в том вымышленном мире. Никто в Инверари не узнал в Хейдоне маркиза Редмонда. Правда, констебль Драммонд упомянул, что у маркиза есть поместье в горах, немного севернее Инвернеса, но ей казалось, что это слишком далеко, и она никак не ожидала, что кто-то из знакомых увидит Хейдона в Инверари или в Глазго. А теперь все узнают, что маркиз сбежал из тюрьмы, и маркиза Редмонда немедленно свяжут с миссис Блейк, потому что Родни Колдуэлл не упустит ни единой детали их встречи.

И тогда констебль Драммонд вломится к ней с армией полицейских, готовых вытащить Хейдона из дома и повесить.

Женевьева подошла к окну и посмотрела на присыпанную снегом улицу. Перед гостиницей остановилась карета, из нее выскочил мужчина и, обернувшись, подал руку молодой жене. Было очевидно, что они женаты совсем недавно, потому что она захихикала, а он в шутку отвесил ей низкий поклон, после чего она весело засмеялась. «Сейчас они пойдут в столовую, и у них будет чудесный обед вдвоем, – думала Женевьева. – Они будут пить вино и наслаждаться десертом. Потом муж закурит сигару, а жена будет пить кофе из фарфоровой чашечки с золотым ободком. А после всех этих церемоний они пойдут в свою спальню, разденутся и лягут в постель. И тотчас же оба забудут обо всем на свете, для них не останется ничего, кроме огня их страсти. Потом они заснут, а утром проснутся, и он поможет ей застегнуть пуговки на платье. И они, счастливые, будут сидеть вместе за завтраком».