Возлюбленный воин - Патриция Поттер Страница 51

– Мы братья, – просто ответил Рори. – Я бы и сам это сделал, но у Лахлана получится лучше.

– И как давно его тянет на добровольные подвиги?

Лицо Рори побледнело, на щеке задергался мускул, и Патрик озадаченно уставился на брата:

– Я не хотел… То есть не имел в виду…

– Нет, – ответил Рори мягко. – Ты не знал. Лахлан предложил себя вместо меня, когда король Яков тронулся на юг, и я согласился, потому что Фелиция только что родила второго ребенка. Лахлан так мучился из-за чувства вины по поводу отца, что посчитал необходимым присоединиться к королю. Я долгое время думал, что он погиб, и корил во всем себя. – На лице Рори промелькнуло подобие улыбки. – Понимаешь, я боялся, что потерял обоих братьев…

– И все же ты готов снова подвергнуть его риску?

– Лахлан необычайно изобретателен. Не знаю, слышал ли ты что-либо о его пленении, но Лахлана спасла шахматная игра с захватившим его англичанином. – Рори улыбнулся. – Он гораздо лучше меня умеет выведывать секреты.

– Если Кингсли близок к Маргарите, ты подвергнешь риску ваши жизни. Стоит ей узнать, что ты прикрываешь меня… Нет-нет, я не могу позволить тебе пойти на это.

– У меня тоже еще осталось кое-какое влияние, – заявил Джейми. – И у Рори: они с Фелицией венчались при дворе, а покойный король и Маргарита были у них свидетелями. Мне кажется, Маргарита всегда питала к Рори слабость.

– Но может, мне лучше уйти вместе с остальными на «Фелиции»?

– Теперь уже поздно. Слишком много Маклейнов знают, что ты вернулся, – уверенно заметил Рори.

– А как же Кимбра? – осведомился Патрик. – Что будет чувствовать она, снова отправляя мужа на рискованное дело?

– Думаю, она поймет.

– Но я не понимаю. Я не могу позволить вам обоим рисковать.

– Мы делаем это не только ради тебя, – терпеливо пояснил Рори. – Меня сводит с ума мысль о том, что Испания безнаказанно превращает наших людей в рабов. Я также не хотел бы, чтобы Джулиана попала в руки виконта Кингсли.

– Но мы подвергнем опасности весь клан, – не выдержал Патрик. – Возможно, даже два клана, если станет известна роль Джейми. Граф Ангус уж точно обрадуется возможности свалить нас обоих.

Снаружи донесся какой-то шум, и Рори, подойдя к двери, выглянул наружу, а затем обернулся и покачал головой:

– Никого.

Патрик встал.

– Нам следовало запереть дверь.

– Не думаю, сюда никто не ходит, кроме нескольких слуг, а им я абсолютно доверяю, – успокоил его Рори.

Патрик кивнул, хотя и не вполне уверенно.

– Ладно, всем пора спать, – сказал он, зевнув, – а обсуждение мы продолжим завтра.

– Карта! – воскликнула Джулиана.

После занятий любовью с Патриком она напрочь забыла о карте, которую собиралась принести и с помощью которой надеялась добиться от Денни хоть какой-то реакции.

– Карта, сеньорита Джулиана? – удивилась Кармита, расчесывавшая хозяйке волосы.

– Ну конечно! Как я могла забыть… Я хотела взять у Рори Маклейна карту Англии, чтобы показать Денни; может, он что-то да вспомнит. Потом меня отвлекли…

Кармита ответила не сразу, она, безусловно, уже поняла, что здесь произошло совсем недавно. На постельном белье остались пятна, и Джулиане ничего другого не оставалось, как стараться не смотреть на постель и поменьше краснеть.

– Говорят, прибытие корабля ожидается со дня на день, – сказала Кармита. – Мануэль даже считает, что это произойдет, возможно, уже завтра. Что тогда с нами станет, сеньорита? – Кармита, не выдержав, вздохнула:

– Пока не знаю.

– Может, они и нас заберут с собой?

Вместо ответа Джулиана лишь покачала головой.

– Мануэль сказал, что он хочет быть с нами.

Джулиана быстро взглянула на Кармиту.

– Скажи, он что-нибудь рассказывал о своей прежней жизни? – спросила она, не в силах скрыть своей заинтересованности.

– Ему четырнадцать лет, у него нет ни матери, ни отца, он рос на улицах Мадрида…

Мануэль был мал ростом, но Джулиана знала, что во многих отношениях он уже вполне взрослый человек. Кармите исполнилось шестнадцать, и со дня их прибытия эти двое почти не разлучались, за исключением моментов, когда их обязанности того требовали.

– Мне здесь нравится, – неожиданно сказала Кармита и улыбнулась: – Маклейны добрые, и сеньор Патрик обещал Мануэлю научить его говорить по-английски. Потом Мануэль научит меня, а пока я учусь готовить на кухне. Слуги здесь, в отличие от Испании, не боятся, что кто-то может занять их место.

– Я еще не уверена в планах Маклейна, – призналась Джулиана. – Но он непременно постарается, чтобы мы не пострадали.

– А ваша свадьба?

Ее свадьба! При воспоминании о ней у Джулианы сразу испортилось настроение. Она больше не была девственницей, обещанной в жены, и после событий последних недель не чувствовала себя покорной овечкой. Ей не раз пришлось бороться за свою жизнь, и впредь она не собиралась отказываться от борьбы.

Но главное, что ей предстояло, – борьба за Патрика.

Последняя мысль ее слегка пугала, но Джулиана знала, что так оно и будет. Ей вспомнился Родриго, его мертвое тело, лежащее в проходе, но при всем желании она не могла заставить себя проявить жалость. После увиденного на нижней палубе она испытывала к дяде лишь отвращение.

Но мать…

– Сеньорита?

Джулиана обернулась.

– Не знаю, что приготовила для нас судьба, но постараюсь, чтобы с нами ничего дурного не случилось, – тихо сказала она, а про себя подумала, что Патрик Маклейн непременно позаботится об этом.

Кармита закончила расчесывать ее волосы, и Джулиана встала.

Карта, напомнила она себе, скорее для того, чтобы сосредоточиться на чем-то и не думать об одолевавших ее чувствах.

– Помоги мне одеться, – велела она Кармите. – Я хочу надеть серое платье.

В глазах Кармиты промелькнула тревога.

– Уже поздно, сеньорита, что, если он уже в постели…

Но Джулиану это мало волновало; сейчас ей во что бы то ни стало нужно было узнать о планах Патрика.

– Позволь мне самой решать, что и когда делать.

– Да, сеньорита. Но тогда позвольте мне хотя бы пойти с вами.

– Нет. Я не задержусь, обещаю.

Кармита покорно повернулась и уже через минуту отыскала в сундуке серое платье.

– Ваши волосы, – напомнила она. – Они распущены.

В самом деле, ее волосы рассыпались по плечам, но теперь, имея цель, Джулиана не хотела больше ждать. Ее не волновало, что кто-то может ее увидеть: в пределах стен замка она могла ходить где угодно, но вряд ли сумела бы выйти наружу, поскольку каждого человека, входившего или выходившего из Инверлейта, останавливали и проверяли.