Мод навсегда - Доминик Дьен Страница 51

В итоге я отправился в другое место. В другое кафе. На угол улицы Клиши и моста Коленкур. Фонари заливали улицу оранжевым светом. Мне это нравилось. Но у меня болели глаза. И голова. Я уединился в глубине зала, за столиком, стоявшим немного на отшибе. Я заказал двойной эспрессо и стакан воды. Мне хотелось прижаться к тебе всем телом. В нашей постели. Теплой и уютной. Я просунул ладони себе между бедер. И начал ждать.

В зал ввалила целая толпа туристов. Немцев. Они, наверное, возвращались со спектакля в «Мулен Руж»! А я никогда не был ни в «Мулен Руж», ни в «Фоли-Бержер», ни в «Альказар»… К тому же было уже слишком поздно… Я подумал, хотелось ли тебе ходить в подобные заведения… Я спросил себя, чем ты вообще любила заниматься со мной. Я почувствовал, что снова злюсь на тебя… Потом я поднял руку, чтобы попросить счет. Подошел официант. И тогда я сказал:

– Маленький кофе!

Я остался. Мне не следовало этого делать. Именно тогда все и началось.

* * *

Ты была там. В нескольких метрах от меня. Я наблюдал за тобой.

«Мод?» – позвал я тебя. Я был потрясен.

Мод: Это была она?

…Ты закурила. Потом положила зажигалку на пачку сигарет. «Мне очень жаль!» У тебя был хриплый голос. «Я – Тина…»

Мод: Эта была она! Тина. Тина Грюбер!

«Извините, вы очень похожи на одну мою знакомую…» Я сказал «одну знакомую»… Я не сказал «на мою жену»… Девушка улыбнулась. Потом что-то сказала мне. Не знаю что. Я не слушал. Она была похожа на тебя, и это причиняло мне боль.

Мод: Она была так сильно похожа на меня?

Она провела рукой по волосам… Спросила, не жду ли я свою знакомую. Я ответил, что нет. Тогда она поинтересовалась, не составлю ли я ей компанию… Я ответил: «Если хочешь!» Я подвинулся, освобождая ей место. У нее был отсутствующий вид. А я был с тобой.

Я спрашивал себя, пришла ли она с той группой немцев.

Я спрашивал себя, проститутка ли она.

Я спрашивал себя, сколько она возьмет.

Вслух я спросил, что она делает в этом кафе. Она ответила, мол, ничего. Я сказал: «А-а». Она добавила: «Пью с тобой». Я ответил: «Ах вот как». Логично. Идиотский разговор. А что, по-твоему, я должен был ответить? Мне нечего было сказать. Мне хотелось лишь смотреть на нее. И думать о той, что покинула меня. Я начинал клевать носом. Она разбудила меня, дотронувшись до плеча. Немцы выходили из кафе. После них осталась странная звенящая тишина. Я спросил: «Ты не идешь с ними?» Я сказал это просто так Она ведь тоже была немкой. Она ответила: «Я путешествую одна. Я свободна. Ich bin frei…» Я воспринял это как аванс.

Я ласкал ее волосы. Они были светлые и шелковистые. Как твои. Я очертил рукой букву «О», но не смог почувствовать под пальцами нежность твоей кожи.

У нее был отсутствующий вид. У меня тоже, ведь я был с тобой. Я обхватил руками ее груди. Потому что это были твои груди. Она молчала. У нее по-прежнему был отсутствующий вид. Все время. Я ласкал ее грудь. Твою грудь. Я уже не знал, чья это грудь. Мне было так тоскливо. Она отвечала на ласки… Я спросил ее: «Тебе нравится?» Она пробормотала: «Да». Я прошептал ей на ухо: «В какой ты гостинице?» От страха у нее искривились губы… «Нет! Не в гостиницу… к тебе… сейчас!»

…Мы остановились в каком-то переулке возле кладбища. Я прижал ее к стене. Она обхватила меня ногами за талию. Наши движения были лихорадочными и беспорядочными. Как будто мы уже знали, как мало нам отпущено. В такси мы изнемогали от слепого вожделения. Было как-то ужасно тоскливо. Нам нечего было сказать друг другу.

…Не знаю, зачем я привез ее к себе… Мне хотелось сказать: «Уходи!» Я же сказал: «Входи». И предложил вина.

Она устроилась в одном из кресел в гостиной…

Мод: В каком?

Франсуа: Что – в каком?

Мод: Справа или слева?

Франсуа: Не знаю…

Мод: Возле камина? В котором я сидела в первый раз?

Франсуа: Не знаю… Не помню…

Мод и Франсуа молчат. Они думают о двух креслах в квартире на улице Принцессы. Два кресла, обитые коричневым плюшем. Франсуа улыбается и произносит:

– Ты ревнуешь?

Мод: А потом? Что случилось потом, Франсуа?

Франсуа: Любимая моя» Иди сюда, поближе ко мне…

…Она села. Нет, не в твое кресло. Она сперва хотела. Но я ей не позволил. Я никогда бы не разрешил ей сесть в твое кресло.

Мод улыбается. Она придвинулась к Франсуа.

Девушка закурила.

Скинула туфли.

Спросила, где туалет.

Я вспомнил, в каком виде оставил его перед уходом из дома, и смутился… Я сказал ей: «Подожди!» Все моющие средства были на кухне… В общем, все было довольно сложно…

Мод: Они были в туалете…

Франсуа: Кто?

Мод: Моющие средства. Тебе не нужно было идти на кухню…

Франсуа: Правда? Я не знал…

Мод: Теперь ты знаешь. На будущее.

Франсуа: Да, теперь я буду знать. На будущее.

Мод: Короче?

Франсуа: Да. Короче!

Как бы то ни было… я ничего не мыл. Я указал ей на спальню. Очень практично, когда в спальне есть ванная комната… Тина прошла рядом.

Мод: Ты назвал ее Тина…

Франсуа: Ее так звали… Тина…

Мод: Тина Грюбер.

Франсуа: Грюбер? Я не знал…

Мод: Ты не мог всего знать…

Франсуа: Нет. Я ничего не знал.

Мод: А дальше, Франсуа?

… Дальше?… Я снова ненавидел тебя. Я заметил в прихожей ключи, кольцо и браслет. Действительность всюду настигала меня. Ты все спланировала заранее. Это… было… как будто… ты уже умерла. Для меня.

Мод: Ты убил ее?

Франсуа: Нет. Я не убивал ее.

Мод: Что произошло?

Я вынул из шкатулки в прихожей все безделушки и спрятал их в ящик стола. В конце концов, я понятия не имел, что это за девица.

Мод: Ты поступил правильно…

Мод показалось, что она теряет рассудок. Ветер завывал с удвоенной силой. Он громыхал черепицей и проникал сквозь деревянную обшивку стен. Мод представила себе разбушевавшийся океан. И вырванные с корнем кокосовые пальмы, уносимые волнами. И дома, приподнятые ветром от земли и разбитые вдребезги. Мод натянула на плечи простыню. Она дрожала. Майкл превратился в тень, витающую где-то между Нью-Йорком и Парижем. Ветер уносил ее. Мод готова была встретить смерть на острове Сен-Бартельми. Голос Франсуа звучал так волшебно. Он дарил покой. Умереть, как герои Шекспира. А потом любить друг друга, как любовники Шагала. Высоко в небе… Этот флакон… И этот сироп, который он заставил ее выпить… Он лишал ее разума… Лишал сознания… Она сжала кулак Чего-то не хватало. Эта выпуклость. Горячая. Живая. Медленно бьющаяся. Человеческое сердце. Она закрыла глаза. Пульсация в низу живота обжигала плоть. Вожделение было таким живым, таким мощным. Таким реальным. Оно разрушало чары. Оно преграждало смерти путь. Ветер снаружи дул все сильнее и сильнее.