Соблазненная горцем - Пола Куин Страница 51

Тристан никогда не испытывал желания убить человека, пока не встретил Эндрю Кеннеди.

После того как Тристан еще ребенком подрался с Алексом, он старательно избегал ссор и на Скае славился своим мирным нравом. Он давно научился сдерживать бурные порывы ярости, заставлявшие других мужчин терять голову. Долгие годы все похвалы отца доставались не ему, а братьям, но зависть не разъедала его сердце. После смерти дяди его терзали отчаяние и гнев; боль одиночества, поселившаяся в душе с того черного дня, больше не покидала его, но Тристан никогда не показывал этого. Он не скрывал своих чувств, просто научился мастерски управлять ими.

И все же его решимость проявить уважение к данному Патриком обещанию и позволить Изобел выйти замуж за Кеннеди стремительно слабела.

Если бы юная Энни постоянно не путалась у него под ногами, он затащил бы Изобел на холмы, в сарай, куда угодно, где они могли бы хоть немного побыть вдвоем. Он изо всех сил пытался, черт побери, поступить благородно и подчиниться воле Патрика, но три дня смирения стали для него адом. Тристану стоило неимоверных усилий смолчать и не вцепиться Кеннеди в горло, хотя руки у него так и чесались. Следовать путем чести становилось все труднее.

Но самое ужасное, что ему было решительно все равно. Он не мог позволить Изобел стать женой Эндрю. Одна мысль о том, что он, возможно, потеряет ее, будила в Тристане страх и неукротимую ярость. Он должен поговорить с ней наедине, сказать, что Эндрю недостоин ее, как недостоин ни один смертный мужчина. Он должен хотя бы попытаться.

Тристан знал, что ему следует хорошенько подумать, прежде чем он начнет действовать. Он никогда не отличался осторожностью. Подождав, пока закончится ужин и все устремятся в гостиную с чашами теплого меда в руках, он подхватил Изобел под руку и втащил за собой в холл.

— Пойдемте на холмы. Мне нужно с вами поговорить.

Изобел казалась такой удивленной и радостной, что Тристан едва удержался от соблазна поцеловать ее.

— Вы ведь не любите его, правда, Изобел?

— Нет.

Она покачала головой и улыбнулась. Черт возьми, как же она красива! Как он тосковал по ее лицу, улыбке, по ее нежному взгляду! Тристан не мог больше ждать и хотел сказать ей об этом прямо сейчас.

— Я был очень несчастен в последние дни, без вас.

— Тогда почему вы сторонились меня? — тихо спросила Изобел, коснувшись кончиками пальцев щеки Тристана.

— Я думал, так будет правильнее. — Он сжал ее руку и поднес к губам. — Но я не могу позволить вам выйти замуж за Кеннеди, не…

— Макгрегор! — окликнул Тристана Эндрю. — Убери от Изобел свои руки!

Стоя лицом к Изобел, Тристан закрыл глаза и разочарованно вздохнул.

— И ты это допускаешь, Патрик? — возмутился Эндрю.

Что ж, превосходно.

Скрипнув зубами, Тристан устремил сумрачный взгляд на обидчика. Эндрю вовлек в ссору Патрика, пытаясь подвергнуть испытанию их дружбу.

— И что же, по-вашему, допускает Патрик, мистер Кеннеди? Хорошенько подумайте, прежде чем ответить, — предупредил горец. В его вежливом тоне сквозила угроза. — Я не позволю вам безнаказанно оскорблять мисс Фергюссон.

Изобел попятилась, потянув за собой Тристана. О, если бы она могла увести его отсюда прежде, чем в нем взыграет отцовская кровь! Страшное видение пронеслось перед ее глазами: безжизненное тело Эндрю, пронзенное мечом.

— Вы рассуждаете о чести так, словно вам знакомо это слово, — яростно прошипел Кеннеди. — Вы один из Макгрегоров. Настоящее проклятие Шотландии. Это имя следовало бы вычеркнуть…

— Эндрю! — оборвал Кеннеди Патрик. — Тристан Макгрегор помешал Каннингемам сжечь наши посевы. Он спас жизнь Джону и мне. Ты не смеешь оскорблять его в моем доме.

— Можешь называть его своим другом, Патрик, если тебе так нравится. Но что он здесь делает? Ты говорил, этот молодчик был ранен, однако теперь он достаточно здоров, чтобы убраться отсюда.

— Он нам помогает, — вмешался Лахлан и, встав рядом с Патриком, улыбнулся Тристану.

— Да, мы не хотим, чтобы он уезжал, — подтвердил Джон, — правда, Изобел?

— Правда, Джон, — кивнула та.

Тристан с облегчением перевел дыхание. Казалось, с плеч свалился груз, вот уже десять лет пригибавший его к земле.

— Все это очень трогательно, — криво усмехнулся Эндрю, — но речь идет о моей будущей жене и я не потерплю, чтобы этот горец прикасался к ней своими грязными лапами.