Любовь не ждет - Джоанна Линдсей Страница 51

Братья, очевидно, представляли ее приезд совсем не так, как она, если рассчитывали, что она будет развлекаться в Монтане, а их мать присоединится к остальному семейству. Ничего этого не будет. Внезапно Тиффани ощутила вспышку гнева, направленную против родителей и их секретов. Их странные отношения по прежнему ранят ее братьев, пусть даже они стали взрослыми мужчинами.

Но она не стала посвящать Сэма в свои безрадостные мысли. Вместо этого спросила:

— Почему вы перестали приезжать в Нью Йорк? Прошло пять лет с тех пор, как вы были у нас в последний раз.

Вопрос явно удивил Сэма.

— Разве я не писал об этом? Мы выросли, и у нас появились дополнительные обязанности, например, перегон скота на рынок. Мне было тринадцать лет, когда я впервые принял в нем участие. Конечно, железные дороги, появившиеся на территории в прошлом году, практически положили этому конец. Остались только короткие маршруты до ближайших городов, куда еще не проложили рельсы, но с этим может справиться пара мужчин. И потом, нам надо было учиться.

— Но это не останавливало вас раньше.

— Потому что раньше здесь не было школы. Па учил нас сам, когда у него было время. Но затем в Нэшарте появился учитель, настоящий, с дипломом, и для него построили школу. В принципе никто не заставлял нас ходить на занятия, но па решил, что это доставит маме удовольствие, и поэтому мы ходили. Каждый чертов день.

— Мне нравилось в школе. А тебе нет?

— Я не против образования, но торчать в классе с Джоном и Коулом Каллаханами каждый день, это не для слабонервных.

— Неужели? — отозвалась Тиффани. Она с трудом сдержала смех, но затем осознала, что это не повод для веселья. Ее братья выросли не в нормальном окружении, с обычными детскими заботами. У них были настоящие враги, живущие поблизости и старшие по возрасту. Если бы они подрались с Каллаханами, то, наверное, никогда бы не вышли победителями. Как ужасно.

— Повторяю, — продолжил Сэм, — сейчас на Западе все очень быстро меняется. За последние пару лет Нэшарт вдвое увеличился в размерах.

Тиффани удрученно улыбнулась. Он все еще пытается убедить ее, что ей может понравиться в Монтане. Внезапно она сообразила, что ей тоже нужно убедить его, но в другом.

— Сэм, мне придется придумать, как покончить с этой враждой, не принося в жертву себя. И лучше всего это делать здесь, в этом доме, с этими людьми. Возможно, ключ к этому — Мэри Каллахан. Если кто нибудь способен вбить немного здравого смысла в эту семью, то только она. Мне нужно всего лишь немного времени, чтобы обработать ее в этом направлении. И не желаю, чтобы папа вынуждал меня идти к алтарю с Хантером только потому, что ему не терпится покончить с враждой. В общем… я хотела бы, чтобы ты сохранил в тайне, что я здесь, от Фрэнка и даже от братьев.

Он вскочил на ноги.

— Не проси меня солгать па!

— Не надо лгать, просто не говори ему, что видел меня.

— Это то же самое…

Тиффани не дала ему закончить.

— Сэм, это моя жизнь, а не твоя. Мне нужно кое в чем разобраться. Если скажешь кому нибудь, любому члену нашей или этой семьи, что я здесь, клянусь, я сяду на следующий поезд и уеду домой, независимо от того, что обещала маме. И здесь никогда больше не будет мира. Ты хоть знаешь, что здесь происходило до перемирия? Конечно, нет, ты был слишком мал, как и я. Но мама знает. Она жила здесь тогда. Она рассказывала, что здесь творилось. И ненавидела это!

Он выглядел испуганным.

— И поэтому она уехала?

Тиффани удивленно моргнула.

— Ты не знаешь почему?

— Я спрашивал па. Я даже у нее спрашивал. Ты не представляешь, как обидно, когда понимаешь, что родители тебе лгут. У них это не слишком хорошо получалось, знаешь ли. Но у меня никогда не хватало духу настаивать. Па всегда становился таким печальным. А ма просто сердилась, хотя, готов поклясться, притворно, только для того, чтобы скрыть, что ей тоже грустно. Это не имеет никакого смысла.

— Конечно, — отозвалась Тиффани, поклявшись снова, что заставит родителей выложить правду о причинах их разъезда. Она больше не ребенок. И имеет право знать. С нее достаточно лжи. Но пока нужно добиться согласия Сэма с ее планом.

— Так ты обещаешь хранить мой секрет?

Губы Сэма сжались. Было видно, что он борется с собой. Тиффани затаила дыхание.

Наконец он сказал:

— Мы так надеялись, что ты плюнешь на Хантера, но полюбишь Монтану так сильно, что останешься здесь и будешь жить с нами. Только представь, мы могли бы видеться каждый день.

Тиффани покачала головой, сдерживая слезы.

— Сэм…

Он поднялся, явно сердитый.

— Еще ничего не кончено, Тифф. Нехорошо, что ты обманываешь па и изображаешь экономку перед Каллаханами. Подумай об этом. Но я ничего не скажу — пока.