Падение мисс Кэмерон - Хелен Диксон Страница 51

— О, Стивен, я сейчас заплачу.

— Тебе не нравится?

— О, что ты, они великолепны, но я их недостойна.

Он улыбался, довольный произведенным впечатлением и ее реакцией.

— Позволь мне судить об этом.

Он мягко отвел в сторону ее волосы и застегнул ожерелье на шее. Серьги она вдела в уши сама. Теперь она увидела в его глазах блеск восторженного собственника и в этот момент заметила, как необыкновенно хорош ее муж в вечернем костюме.

Когда его взгляд заскользил по ее распущенным волосам, она вспомнила, что еще не причесана.

— Сейчас придет моя горничная, она уложит волосы в классическую модную прическу.

— Оставь. Они так прекрасны, и мне больше нравится, когда они свободно струятся по твоим плечам.

Она улыбнулась, любуясь мужем, — прекрасно сшитый фрак облегал широкие плечи, его загорелое лицо обрамляли черные густые волосы, чуть тронутые сединой на висках, которая прибавляла ему шарма, они являли контраст с белым высоким воротником и шейным галстуком.

— Ты так стараешься меня очаровать комплиментами сегодня, что боюсь, за этим что-то кроется.

— Разве можно винить мужа за комплименты своей жене?

— Конечно нет. Но ты понимаешь, что замужние леди не могут являться на бал с распущенной гривой волос, как русалки.

Он с восхищением скользнул снова взглядом по роскошным волосам жены.

— Нет, но вдруг ты станешь законодательницей новой моды, явившись в таком виде.

Дельфина, откинув голову, расхохоталась, сверкая перламутровыми зубками.

— Ты помнишь, что, когда Ева соблазнила Адама, она распустила волосы.

— А мне всегда казалось, любовь моя, — Стивен наклонился и поцеловал ее в шею, туда, где билась голубая жилка, — что Ева соблазнила его яблоком. Он был изгнан из рая не за вожделение, а за обжорство.

Она усмехнулась:

— Я знала, что ты сейчас переиначишь притчу.

— Так решено? Ты оставишь волосы в таком виде и сразишь публику? Я хочу, чтобы ты получила удовольствие от бала, Дельфина. Мы часто будем выбираться в Лондон на светские мероприятия, желательно, чтобы мы поскорее влились в общество. Ты волнуешься?

— Нет. — Она стала натягивать длинные бальные перчатки. — Как тебе известно, я никогда не была расположена к светским удовольствиям и всегда старалась их избегать, и те два года, проведенные в Корнуолле, ничего не изменили. Но понимаю, что, как жена такого известного и значительного человека, должна соответствовать. Сегодня у меня прекрасное настроение, я с удовольствием еду на бал, и во мне уже возникло радостное предвкушение предстоящего веселья.

Кажется, ему понравился ее энтузиазм.

— Мне нравится слово соответствовать, любовь моя. Я льщу себя надеждой, что ты захочешь того же и в супружеских отношениях, особенно если это произойдет еще до утра.

Она со смехом ответила, протягивая ему накидку, которую он накинул ей на плечи:

— Увидим, не стоит загадывать заранее.

Он исполнился надежды и стал мысленно представлять картины, одну соблазнительнее другой, пока они шли к экипажу. Вот она лежит обнаженная в его постели, каштановая грива волос разметалась по подушке, он чувствует под собой ее восхитительное тело, чувствует, как в любовном экстазе ее ногти впиваются в его спину… Стивен уже был уверен, что их ждет сумасшедшая ночь, полная страсти.

Как только они отъехали, из густой тени выскользнула темная фигура и притаилась на ступеньках подъезда.

Длинная карета, запряженная четверкой черных лошадей, потряхивающих головами с нарядными султанами, катила по улицам в скользящем свете фонарей, иногда проникая внутрь и освещая пассажиров. Слышно было, как дождь барабанит по крыше, но он не испортил настроение супругам. Стивен не сводил глаз с жены и продолжал мечтать. Эйфория нарастала с приближением к цели назначения.

Сегодня он появится с Дельфиной на балу впервые с тех пор, как вернулся из Испании. Сегодня как нельзя более подходящий случай, чтобы представить всем свою жену. Бал в Шевингтон-Хаус, красивом доме на Пикадилли, сегодня был устроен графом и графиней Даррингтон. И бал, несомненно, был событием года.

Стивен и сам не мог понять до конца причины своего восторженного состояния. Почему он так вдохновлен, так горд, что едет на бал с Дельфиной? Конечно, после двух лет брака было самое время появиться в свете с женой. Но дело не в этом. Он был очарован, околдован, она проникла в его сердце, в его кровь, а ее улыбка, одновременно невинная и искушенная, вводила его в исступление. В ней была совершенно неотразимая смесь скромности и чувственности, живой ум искрился в глазах, она была так прекрасна, что ему хотелось, чтобы весь мир увидел, каким сокровищем он обладает.

Карета остановилась у подъезда, и лакей, соскочив, открыл дверцу, потом, держа над господами большой зонт, проводил к портику.

Войдя, они были ослеплены светом многочисленных люстр и ярко горевших канделябров.

Когда их прибытие было громко объявлено, несколько человек с любопытством оглянулись, узнавая эту пару. Многие знали Дельфину еще по благотворительным делам, хотя она раньше редко посещала балы, а лорда Фитцуоринга не было видно два года. Супруги слышали, как их провожают шепотом. Лорд вел жену к парадной лестнице. Вид у него был гордый и подчеркнуто властный. Дельфина прислушалась к его совету и не забрала свои роскошные волосы в прическу, только перехватила их сзади лентой в тон платью. Поднявшись, они проследовали через анфиладу комнат, где уже накрывали столики для позднего ужина в полночь. Проходя мимо, Стивен взял с подноса, который держал в руках лакей в нарядной ливрее, два бокала красного вина и протянул один Дельфине.

— Для храбрости, — он усмехнулся, — может пригодиться.

Войдя в зал, они остановились у одной из колонн с бокалами в руках, наблюдая за кружившимися в центре танцующими. Супруги не замечали, что сами стали объектом повышенного внимания. Потому что сотни голов немедленно повернулись в их сторону. А вскоре мимо них потоком пошли люди, здороваясь, поздравляя, приглашая к себе. Восхищенные взгляды мужчин, устремленные на Дельфину, не остались незамеченными, и Стивен гордо выпрямился, прижимая к себе руку жены.

— Они так разглядывают меня, что становится неловко, — прошептала она, когда наконец их оставили в относительном покое. Она заметила ревнивые взгляды некоторых дам, брошенные на нее, и открытое восхищение в их глазах, когда они устремляли взгляды на Стивена, прикрываясь раскрытыми веерами; конечно, их притягивал этот статный красавец, от него так и исходила мужская сила и уверенность в себе.

Стивен огляделся и взглянул на поднятое к нему вопросительно лицо жены.

— Мне это не мешает, — сказал он снисходительно, — а тебя беспокоит?

— Не особенно, но быть предметом всеобщего внимания я не привыкла.