Отказать королю - Кейт Эмерсон Страница 51

Все — от Анны до последнего поваренка — решили, что мой переход в свиту леди Анны продиктован теми же соображениями, которыми руководствовались они сами, — желанием находиться рядом с сильными мира сего. Жажда почестей и богатства, по их мнению, всегда первенствовала над верностью.

Леди Анна никогда не скрывала, что не жалует дочь короля. Принцесса Мария, а не королева виделась ей первейшей соперницей в борьбе за привязанность его величества. Она не знала, сколь мало внимания уделяет король Генрих своей дочери.

— Расскажи мне о своей бывшей госпоже, — велела она мне как-то раз, когда пошла вторая неделя моей службы. — Я слышала, что принцесса чуть что, сразу укладывается в постель, как слабый плаксивый ребенок.

— Принцесса проболела почти весь май, — осторожно ответила я, вспомнив, что до того, как к моей юной хозяйке пришли первые месячные, она мучилась болями почти три недели.

Никто не пытался тогда ее отравить — ни леди Анна, ни кто другой. Ее высочество принадлежала к той несчастной породе женщин, которые каждый месяц страдают за грех нашей прародительницы Евы. Несмотря на это, я крепко держала в памяти историю о происшествии в доме епископа Рочестерского. Леди Анна Рочфорд была тем человеком, который, не дрогнув, может отдать приказ извести своих врагов, поэтому я постоянно была начеку.

— Почему эта девочка постоянно навязывается, требует у своего отца позволения навестить его? Его величество это раздражает, — воскликнула леди Анна.

Я знала только об одной такой просьбе, и сделана она была в один из тех страшных дней, когда принцесса думала, что умирает.

— Ее мать ничуть не лучше, — продолжала леди Анна, не дожидаясь моего ответа, — она умоляет короля переселить Марию сюда.

Я с трудом переборола страстное желание указать леди Анне на ее бессердечие. Теперь мне хотелось защитить не только мою прежнюю юную госпожу, но и ее мать — королеву. Я чуть не выдала своих истинных чувств, но вовремя сдержалась. Вместо этого я прошептала нечто нечленораздельное, надеясь, что королевская любовница примет это бормотание за согласие с ее словами.

Я напомнила себе, что проникла в свиту леди Анны с целью завоевать полное доверие последней. А для этого я должна говорить королевской фаворитке лишь то, что она желает услышать. Мысленно попросив у Господа прощения за грех лжи, я тотчас впала в него: призвала на помощь все мое умение сочинять занимательные истории и поведала Анне несколько выдуманных на ходу рассказов, в которых принцесса Мария — да простит она меня за это — выглядела избалованной и взбалмошной юной особой. Я исподволь намекнула на ее слабое здоровье, прямо заявила, что ее нельзя причислить к писаным красавицам, и пожурила за то, что она вслед за своей матерью-королевой проводит слишком много часов в посте и молитвах.

— Значит, французский посол был прав, — проговорила Анна.

— Простите, миледи, я вас не понимаю…

Анна засмеялась, но смех этот шел не от сердца, ибо был слишком громким и каким-то неестественным:

— Знаешь, как выразился он много лет назад, когда она еще была помолвлена с французским принцем? «Чересчур тонка, чересчур бледна, слишком мала ростом, чтобы рожать здоровых детей», — вот что он сказал.

Слова опровержения так и рвались у меня с языка, но я вновь смолчала. Не стоило противоречить моей новой госпоже. Не указала я и на то, что принцесса Мария в то время была еще совсем ребенком.

— Больше никаких браков с французскими принцами, — продолжала меж тем леди Анна. — Король Франциск решил найти жену для своего сына в Италии. Кажется, это будет какая-то девушка из дома Медичи [94], как я слышала из самого надежного источника, облеченного высшей властью в нашей стране.

Ее темные глаза засверкали. Она получала огромное удовольствие каждый раз, когда могла подчеркнуть свою близость к королю. Я тешила себя надеждой: он не сообщает ей ничего такого, что должно держать в строгой тайне, зная, что она непременно проболтается.

Леди Мэри Рочфорд подняла голову от вышивания. Она была молчаливой свидетельницей нашего разговора и держалась так тихо и незаметно, что я забыла о ее существовании.

— Я уверена, что появятся другие женихи, — тихо сказала она. — Брак принцессы — лучшее средство закрепить договоры между правителями.

Ее сестра бросила на нее пронзительный взгляд:

— Женихи-то не переводятся, но все какие-то захудалые: то сын герцога Клевского [95], то король Шотландии [96], то князь Трансильванский, — леди Анна захохотала, и теперь ее смех звучал не только странно, но и пугающе. — Я сказала королю: «Ваше величество, отправьте ее в Трансильванию». Это Богом забытое княжество лежит так далеко от нашей прекрасной Англии…

Трансильвания! Это название показалось мне знакомым, а когда я поняла почему, то вздрогнула и перекрестилась. Те, кто знали о моем умении рассказывать всякие истории, часто делились со мной своими любимыми легендами и преданиями. Вот так я и услышала о Владе Дракуле [97], или Колосажателе, и эту историю я поклялась никогда никому не пересказывать, даже если мой запас занимательных повестей истощится. Князь Влад был ужасным человеком… если он вообще принадлежал к роду человеческому. У меня живот свело от ужаса, когда я представила себе, как мою нежную, милую принцессу насильно отправляют в страну, породившую такого монстра.

Сестра отвлекла леди Анну, и она прекратила выспрашивать меня о принцессе Марии. Я вздохнула с облегчением, но страх за дочь короля был настолько велик, что мое сердце еще какое-то время билось так отчаянно, словно готово было выпрыгнуть из груди.

С самых первых минут моего поступления на службу к Анне Болейн я внимательно наблюдала за ней, чтобы понять, чем она так привязала к себе короля. Очень скоро расхожее мнение о том, что она завоевала любовь его величества с помощью магии и вдобавок заколдовала половину придворных, показалось мне просто смехотворным. Анна Болейн была рождена очаровывать и привлекать — вот и вся разгадка!